Предыгровой бред

Ваяю постепенно сейчас себе прикид на Тургона... Попутно собираюсь довести до ума перводомовский костюмчик... И почему-то с жутким постоянством хочется добавить к тургоновскому костюму не синюю ленту в волосы, а золотую. А Кано волосы переплести бордовой лентой. И к чему бы оно так жестоко... *качает головой* видимо так подействовало повышение температуры. Да, я знаю, я глючен... Но всёже почему обоим хочу заплести косу... Хотя косу всю жизнь терпеть не мог. Это будет новый вид пытки, чувствую... Для меня - ношение на голове сего чуда природы, для братца - заплетание этого же самого чуда... Учитывая мощь моего богатства... реально пытка... Ибо королю с "петухами" ходить не положено...
Так... теперь бы ещё оное богатство отросло до длинны, шоб не аки куцый хвостик смотрелось, а полноправной боевой косой (да-да, как у Антона из "Эльф и вампир") Мда... И правда на кой балрог я их отрезал-то...

@музыка: Кельтская

@настроение: Глючное

---

Школьная пора... Глюки толкиниста

В одиннадцатом классе была у нас на уроках русского языка такая хорошая традиция - писать коротенькие сочинения на заданную учительницей тему. Темы были разные. Сочинения тоже были разные. Тут нашла школьную газету, в которой четыре из моих работ были напечатаны. Две из них - просто философские размышления... А две - очередные короткие глюки. Всё того же любимого мной Кано. Одну из этих двух работ, особенную, хотела бы сделать посвящением.

Весна шепнёт тебе: "Живи!" И ты от шёпота качнёшься, и выпрямишься, и начнёшься...

Утром, едва солнце показалось из-за вершин гор, брат разбудил меня. Сказал что-то про прогулку в лес и исчез куда-то. Но стоило мне выйти из дома и оглядеться, как вновь появился уже с двумя конями, ведомыми им под узду. Поводья одного из них дал мне, сам же запрыгнул в седло другого. И кони помчались к лесу. Удивительно... Ещё пару недель назад в лесу под деревьями лежал снег, а сейчас вот и трава пробивается, и цветы. Птицы поют... И сразу хочется остаться в лесу подольше и послушать этот весенний гомон... Со старшим... Он ведь уже год, как вернулся... И вот позвал на прогулку.
Остановили коней на небольшой полянке. Спешились. Брат подошёл к дереву и приложил ладонь левой руки к стволу. Чуть прикрыл глаза. Вздохнул грустно, посмотрев на правую свою руку. Искалеченную, навек искалеченную... Но потом вдруг тряхнул головой и, улыбнувшись одними уголками губ, посмотрел мне в глаза. Сказал:
- Весна пришла... А ты не поёшь... Почему?
Я пожал плечами.
- Не знаю, что сказать...
Он прав... Менестрелю нужно петь. Нужно петь о жизни, о мире, о свете... И я, по-мальчишески улыбнувшись, запел. Для него, для брата. Чтобы ему было радостно, чтобы он жил и не грустил, и не отчаивался из-за утраты кисти. Да, мой брат, нужно жить, верить и мечтать.
Я закончил петь...
А он стоял с закрытыми глазами, погружённый в свои мысли. Но я знал: у него появились силы и желание жить. Весна подарила ему их.


Вечер

Вечер. Вот опять за окном темно. Вечер настал. Мы сидим у камина и беседуем, но тема безрадостная. Грустно нам. Ты снова замолчал, не зная, что сказать. Подошёл к окну и, распахнув его, вгляделся в тёмно-синее небо, расцвеченное огоньками звёзд. Подхожу к тебе и тоже смотрю. И снова молчим, нам не нужно сейчас слов. Любуемся вечером. И даже у меня, мастера слов и мелодий, не получается говорить. Просто молчание... Вечернее молчание... Молчание на двоих...

---

Вот так вот... Мысли о реале и об игре

Нашла в контакте на странице подруги... Не ожидала, что так подойдёт к происходящему...


Жаль, что человек, которому я это показать хотела бы, не увидит. Да и если увидит, то не поймёт... Ладно, в общем мысли мои опять не в ту степь ушли...

---

О вчерашнем экзамене

Вчера сдавала модульный экзамен по психологии. В билете два вопроса. Первый вопрос попался из блока общей психологии, второй из блока возрастной психологии. И был он таковым:
"Физическое развитие в младенчестве. Кризис 1 года"
Сижу, смотрю на вопрос. И понимаю, что сейчас начну писать про эльфов... Бывает у меня так, бывает. Но неожиданно сие всё-таки.

@настроение: усталое

@темы: Арда, глюки, институт, Учёба

---

Неожиданно выловила

Опять-таки из контакта... давно утерянный глюк без названия...

Ты был прав. Ты всегда бываешь прав. Но я поняла это только сейчас, только в этот момент, только в это мгновенье. Я поняла, и стало так страшно, так холодно в сердце и в душе, что захотелось зажмуриться и больше не открывать глаз, не видеть происходящего, ибо его уже не забыть, никогда не забыть... Почему же всё случилось именно так? Неужели не могло быть по-другому? Почему от одного слова, от одного приказа зависит судьба многих из нас? Я не понимаю, да и понять наверное не в силах. И сердце так тяжело и больно сжимается при виде открывшейся нам картины. И сил больше ни на что не осталось, кроме как попытаться уйти от этого кошмара, от памяти, от себя... Но тщетно... Весы вечности качнулись, меняя Мир, меняя нас, меняя наши судьбы. Что будет дальше, и справимся ли мы с этим дальнейшим? Никто не ответит, да, впрочем, и не нужно... уже не нужно... Мы сами изменили судьбу, сами и понесём наказание Вечности. Жаль, что благоразумие наших родичей не спасло их от незаслуженной кары. И теперь многим и многим скорбеть по погибшим. Многим и многим уже не увидеть Света, не жить, не мечтать, не любить... Это страшно. Это больно. Уже не им. Им уже никогда не будет больно... Нам. И эта боль будет терзать нас вечно. Хотя мы её заслужили своими деяниями. О нолдор, мы повинны в своей судьбе, мы сами доделали то, что не успел сделать с нами Враг. Мы убили в себе Свет. Так зачем же по-прежнему прикрываемся им? Зачем говорим, что сражаемся, что льём кровь, что убиваем ради Света? Зачем? Нам не быть уже прежними. И боремся мы уже не за Свет и не за сильмариллы, а за величие, за величие в собственных глазах, за призрак памяти. Но мы утратили его. Утратили навеки. Так чего нам теперь искать? Памяти? Прощения? Забвения? Мира? Себя?... Не знаю... Мы всё потеряли... и, увы, вряд ли уже найдём....

---

Хех... бред такой бред

Что бывает, когда мало общаешься с девушками или нолдор и сковородка
(не закончено пока что)

Весь вечер Линэльвен занималась готовкой, наутро обещался приехать старинный друг ее отца и ей хотелось чтобы отец остался доволен. Миски с различными специями, горшочки с вареньями и компотами из разных фруктов выставлненные стройными рядами заняли весь стол. Поставив подниматься тесто дева вышла в сад для того чтобы выбрать там из полураспутившихся цветов наиболее подходящие для предстоящего события. Родителей доима не было, они ушли проведать родню матери. В руке нисси держала совородник на удобной и мощной ручке поскольку планировала тот ополоснуть холодной водой. с самого темного угла садика вдруг послышался странный шум... Любопытство у нисси взыграло и она перехватив орудие труда половчее направилась в сторону заинтересовавших ее звуков. Дева подозревала что в ее сад снова пробрались соседские мальчишки с целью спряться после проделки от родителей.
Зря он всёже согласился пойти на этот праздник. Зря. Вот знал же, что не стоит. Знал и всё-таки пошёл, поддавшись на уговоры братьев. И попал... На празднике даже явление туда Турко не произвело столь сильного впечатления, как появление там же менестреля, которому обрушившееся на голову внимание со стороны любителей музыки было абсолютно не нужно. Какое уж тут найти деву, с которой можно найти общий язык и общие темы для разговоров. Тут бы уйти подальше от этих дев, ибо надоели... Вот он и ушёл. Скрылся незаметно в густых зарослях, пытаясь уйти куда-нибудь подальше от шума праздника. По пути наткнулся на невысокую ограду, разделяющую городской сад и сад у какого-то небольшого дома. Перемахнув через ограду, Макалаурэ остановился, задумавшись о том, стоит ли выбираться из кустов или ими же к улице и пробраться. Но не успел придумать. Со стороны, в которой находился дом, раздались лёгкие шаги.
Раздвинув кусты сирени нолдиэ едва не наткнулась на высоченного незнакомца который начал как то странно мяться при взгляде на нее. Поскольку робостью валар явно обделили эту нисси при рождении но наградили поистине значимым самомнением и самоуверенностью, то Линэльвен и показала свой знаменитый норов и не менее "изящный и подобающий деве" язычок. Уперев одну руку себе в бок и уперевшись мокрым от воды сковородником в живот незнакомца она вопросила. =Ну и чего тебе здесь надо? Если малину хочешь, так она с другой стороны сада, а черемуха еще зеленая и вязкая. Фраза про малину и черемуховые ягоды вырвалась у нее скорее непроизвольно, почти по привычке, поскольку соседские пацанята постоянно шастали к малиннику стоило появиться первым ягодам. Только после того как она произнесла свой миниспич касаемо ягод то враз поняла что неизвестный явно уже вышел из возраста любителя-сладкоежки. Впрочем стыд был сей деве знаом сугубо умозрительно. Она знала что настоящая леди обязана быть томной, скромной, нежной как весенний ветерок или лепесток лилии однако никогда не числила себя "истинной леди", взрывная и резко-дерзкая на язык дева не скрывала того что не видит себя в роли хозяйки и матери семейства ухаживающей за домашними. Деву привлекали КНИГИ. Привлекали настолько что стоило при ней заикнуться о каком нибудь раритете как у вас сразу же появлялся внимательный собеседник. Лин обучалась у Целительницы и посещала занятия Намо которые стоит признать ее привлекали больше но ведь роль целителя более всего подходит столь неженственной деве как она. Ведь у целитель обязан иметь крепкие нервы для того чтобы помогать тем кто нуждается в помощи, ведь у нуждающихся расшатаны нервы и феа не на месте.
Да что ж это такое-то! Менестрель чуть не нырнул обратно за ограду сада. Из-за кустов вышла девушка. Но, вопреки опасениям Макалаурэ, его вроде бы не узнали. Удивительно прямо таки, учитывая, что его, судя по празднику, знают все девы Амана. Но, видимо, эта была не из их числа.
- Эм... а зачем мне малина? - Макалаурэ удивлённо посмотрел на девушку, а после опустил взгляд на сковородку и медленно отодвинул её от себя.
- А вообще... я случайно сюда пришёл и сейчас уйду...
Ибо мешать хозяевам дома, прячась в их саду, всёже не стоило.
Исчезновение Песнопевца с праздника незамеченным, разумеется, не осталось; так что почти сразу Тьелкормо уже шёл на поиски брата, предполагая, что тот скрылся в очередном тёмном углу. На самом празднике Макалаурэ не было нигде, так что вскоре поиску подверглись окрестности. И подвергались до того момента, пока Турко не услышал голоса невдалеке и решил сперва подойти и послушать. К немалому удивлению Охотника, разыскиваемый брат нашёлся рядом с девой.
- Вижу, брат мой, что ты всё же решил внять моему совету и нашёл себе невесту? Тогда будь добр нас познакомить и расскажи, где и как вы встретились. - Третий не собирался ходить вокруг да около, а сразу задал интересующие его вопросы, при этом делая выводы сразу из увиденного и прлжлдэая испытующе смотреть на менестреля.
Сковородник еще мгновение назад закапавший нарадную одежду незнакомца холодной влагой, дрогнул в руке рыжеволосой нисси и плавно перешел в боевое положение, словно в руке у нее был не предмет домашней утвари а как минимум, нечто похожее на меч, стоило появиться на действующей сцене еще одному не менее странному нолдо. Нневесту?- удивление смешанное с непониманием пожалуй и было той спасительной для пришлецов соломинкой. Встретились? И вот тут то Линэльвэн пробрало, пытаясь подавить стойкие позывы к начинающейся смешливой истерике нолдиэ прежде никогда ранее не видевшая родичей со стороны матери, по словам родителей обещавшихся приехать к ним с Тол Эрессеа, на следующий день. -Нуу даа можно сказать что мы познакомились... выдержав паузу Линэльвен приветливо улыбаясь опустила руку с орудием домашнего труда вниз проговорив. Мое имя Линэльвэн, мама предупреждала что ее родичи могут приехать со дня на день. Вы видимо прошли мимо калитки... Проходите, ужин уже давно готов а чуть дальше я покажу вам гостевой домик.
В этот момент из-за кустов сзади раздался голос Турко... выдавшего странные, очень странные вещи. Кано обернулся на брата, смотря на него донельзя удивлённым взглядом. А после перевёл не менее удивлённый на деву. После решил всё-таки взять ситуацию в свои руки. - Извини нас, прекрасная дева, но ты ошибаешься. Мы не твои родичи. Моё имя Макалаурэ, а это мой брат Тьелкормо.
Собственно, происходящее одновременно забавляло, удивляло и поражало менестреля.
- Должен поддержать моего брата, мы действительно не ваши родичи... надеюсь, что _пока_ не родичи, но в ближайшем будущем исправим этот недостаток. - Видя, что Макалаурэ всё же не торопился знакомиться с девой, Турко решил взять всё в свои руки и провести знакомство так, как сам Охотник считает нужным. - Я прошу прощения за столь наглое вторжение, но изначально я хотел забрать брата обратно на праздник. Но мы будем не против и ненадолго остановиться у вас, леди Линэльвен. - Представление старший брат успешно провёл, потому Третий этот пункт опустил, одновременно немного настороженно косясь на сковородник - судя по всему, дева привыкла его использовать, как оружие...
Если бы природой было суждено чтобы глаза эльфийки могли увеличиться вдвое, хотя бы, то Лин распахнула бы те полностью.. Вступление высокого эльда продолженное его братом вогнало эльфийку в состояние если не ступора то весьма близкого к этому состояния. Пожалуй впервые эльфийка покраснела от смущения. Густой и темный румянец окрасив ее щеки отнюдь не залил краской смущения ее мысли и нолдиэ торопливо спрятав за спину обе руки и весело улыбнувшись темноволосому, во всяком случае тому кто пришел первым проговорила. Чтож благородные принцы, если вас не смущает скромное угощение которое я могу вам предложить, то для моего дома честь принять вас. Мысленно же откровенно недоумевая что могло в скромном доме ее родителей привлечь столь блистательных гостей и более всего ее удивила фраза Охотника насчет родичей. Сочтя, что так принц нолдор всего лишь сделал ей не совсем уместный комплимент, нолдиэ изобразив, что-то отдаленно похожее на полупоклон отпуская рукоятку сковородки отпихнула ту ногой с дорожки в тень дерева, которая полностью скрыла орудие труда почти весело произнесла Надеюсь высокие гости согласятся принять скромное гостеприимство этого дома.
После чего развернувшись направилась в сторону дома чьи окна весело мерцали теплым огнем свечей.
После слов Турко Макалаурэ явственно захотелось дать тому подзатыльника, идеально копируя отца. Чтобы не позорил перед девой. А то вот уже и женил без согласия, и деву засмущал до невозможного. И да вообще о чём он... Хотя... Турко умеет находить с девушками общий язык, может и тут что-то сможет сделать. Но, валар, удивил братец знатно.
На приглашение девы менестрель ответил лёгким поклоном и словами:
- Если мы не станем помехой, то с радостью примем приглашение.
Когда девушка направилась к дому, Кано достал из-под куста загнанную туда сковородку и направился за девой.
*Ты мне за это ещё спасибо скажешь, братец.* - Тьелкормо как-то сумел уловить настроение брата и решил опять вмешаться. - *Сам-то ты наверняка никакой инициативы не проявишь, а так никогда и не женишься. Или у тебя есть какие-то принципиальные возражения?* - Что-либо вставлять дальше в разговор вслух Охотник не стал, считая, что пока надо пустить действия на самотёк, только лишь слегка корректируя события. - *А вообще я рад, что ты сумел привлечь внимание хоть одной девы, пусть даже и не на празднике, куда тебя за тем и тащили. А сковородку я на твоём месте я оставил бы на месте. Не знаю, в чём дело, но девы их зачем-то разбрасывают, и ещё просят не трогать.*
От приглашения Туркафинвэ отказываться не стал и увязался за братом, всё ещё продолжая намекать, что сковородку трогать не стоило.
Открыв дверь и пропуская поздних гостей нолдие лихорадочно вспоминала все ли у нее готово к столу. По всему выходило что да. Отступив в сторону и придержав открытую дверь нисси узрела в руке подошедшего к ней первым гостя, сковородку в руках. Невместный румянец при взгляде на предмет домашней посуды в его руках слишком стал явным хотя и не достиг печально известной оценки "морковка бешеная". Протянув руку к сковородке эльфийка попыталась молча отобрать у Макалаурэ вышеозначенный сковородник но не преуспела поскольку этому помешал светловолосый Охотник. Препятствовать прохождению которого в свое скромное обиталище нисси никак не и не подумала. Прошу, отдайте мне эту сковородку.- коротко глянув в сторону Златокователя попросила Линэльвэн с ужасом осознавая что яркая краска смущения окрашивает ее лицо дополнительным ццветом превращая ее в воистину "огненную морковку".
*Ты бы хоть предупредил сначала, а то я ж не ожидал. А сковородку оставлять уже поздно. Не возвращаться же из-за неё теперь.*
И вообще он не понимал причины, по которой надо было эту сковородку оставлять. Душа любителя кулинарничать на кухне протестовала против такого разбрасывания ценной в доме посуды.
А дева попыталась эту самую сковородку отобрать. Менестрель удивлённо на неё посмотрел и сковородку не отдал.
- Место сковородки не в саду, а в доме. - задумчиво заметил он.
Складывающаяся ситуация Охотника начинала забавлять,... да и ситуация продолжала идти по дорожке, которую сам Тьелкормо и считал наилучшей. Вот только Кано, кажется, всё ещё ничего не понимал.
*Кано, ты нарываешься. Хотя я только поддержал бы твои действия. Пока что мне всё нравится, как ты делаешь. Но во всём я тебе помогать не буду, надо что-то будет и самому делать.*
Говорить брату, что оная сковородка имела отношение к гаданию на суженого, Третий не стал, предпочтя и дальше наблюдать за попытками менестреля вывернуться - выглядело это весьма забавно. Но для порядка решил извиниться.
- Прошу прощения, леди, но мой брат совершенно не осведомлён, с какой целью данная сковородка должна была оставаться именно в саду; поскольку он, хоть и обладает прекрасным певческим даром, но упорно избегает женского внимания, потому и много о девах не знает.
При первых же словах Охотника касаемо извинения, Линэльвэн пытаясь справиться с обуявшим ее смущением коротко кивнула. Я понимаю благородный принц.- пытаясь скрыть уже от обоих эльфов улыбку "занавесилась" распустив волну кудрявых золотисто-рыжих, поистине "огненных" волос. Бнеззвучно посмеиваясь нолдие поняв что сковородника по крайней мере сегодня ей точно не видать решила немного схтитрить. Благородный принц- неуверенно коснувшись плеча темноволосого менестреля она торопливо прибавила Все таки прошу верните мне сковородку, я ее обратно уберу. - исподволь посматривая на Макалаурэ и мучительно раздумывая на тему стоит ли ей ставить в вазу срезанные цветы или же можно превосходно обойтись без этих ароматных "веников" от которых просто под конец начинает болеть голова. Линэльвэн перебрав мысленно все годные темы для общения решила остановиться на самом простом варианте- исподволь распрашивая своих запоздалых гостей о их вкусах и предпочтениях. К тому же стоило признать, но ее интересовал этот почти что робкий по сравнению с своим златокудрым братом менестрель. Проводив нолдор в комнату к уже накрытому столу эльфийка послала осанвэ матери сообщив что у нее в гостях присутствуют сразу аж два принца из первого дома. Родители опешив засыпали ее вопросами но сама нисси толком и не могла понять что им ответить-правда выглядела как то слишком недостоверно. И на вопрос отца, как давно она встречается с одним из них и с кем именно надолго впала в задумчивость. Впрочем это сосредоточенное состояние не помешало деве открыть кувшин лучшего из запасов родителей вина и сбегать на кухню затем чтобы достать из печи коржи для торта и начать тот готовить к предстоящей подаче на стол в то самое время как гости проходили в дом и осматривались.
Менестрель удивлённо посмотрел на брата, но говорить ему что-то в ответ не стал. Всё равно он сейчас явственно понимал, что в происходящей ситуации ничего не понял. А разобраться в ней, увы, не получалось.
Несколько недоверчиво посмотрев на деву, а вдруг она всёже не уберёт сковородку на место, а вернёт её под ёлку, Макалаурэ поставил посудину на стол у плиты. Теперь бы эту самую сковородку по-новой ополоснуть, ибо она уже успела постоять на траве, а значит к чистой посуде ставить её не стоило пока что.
*Раз уж ты её притащил сюда, то мог бы и помыть. Почему я должен всему тебя учить?*
Опять же о возможных последстиях действий Кано Охотник сообщать не торопился, сами отношения развивать предоставляя брату... с небольшими корректировками от самого Турко. К тому же пока всё шло весьма забавно, предоставляя Тьелкормо двойное моральное удолетворение. В конце концов, эта дева была далеко не худшей кандидаткой, тем более такая боевая... и напоминающая Турко ещё одну нис.
*Однако, Кано, ты умудрился найти себе деву под стать нашей матери. Даже я специально так не сумел бы, а у тебя вышло случайно.*
В целом же Третий стал оценивать кухню, нет ли там ещё каких дел... твёрдо решив оставить сковородку на менестреля.
Исподволь наблюдая за перемещениями нолдор по кухне Линэльвэн искренне недоумевала что тех в ней задерживает. Вид темноволосого Макалаурэ стоявщего с сковородкой в руке вызывал странное желание и улыбнуться, и приободрить сказав что нибудь дружелюбное. Однако опыта общения с представителями противоположного пола у этой нисси не было, от слова совершенно и не найдя лучше чем предложить оставить посуду на столе пройти наконец в гостиную где уже давно был накрыт стол Линэльвэн не нашла.
Проворчав себе под нос нечто на тему того, что мог бы хоть раз м поучить, раз уж о девушках знает больше, Макалаурэ принялся мыть сковородку.
*Что значит нашёл? Она сама из-за кустов вышла... С вот этой самой сковородкой, будь она неладна* - пожал плечами менестрель на второе осанвэ брата.
С помывкой оной сковородки он управился как раз к возвращению девы. И, таки поставив сковородку на стол, прошёл за девушкой в гостиную.
*Тогда ты тем более талантлив, брат мой, раз у тебя всё вот так _случайно_ получилось. В том числе и то, что ты сейчас делаешь всё, что приближает тебя к свадьбе именно с этой девой. Или ты не знал, что девушки так с помощью посуды пытаются увидеть лицо возлюбленного? Так что поздравляю, братец, ты нарвался.*
После такого вот заявления Тьелкормо поспешил оказаться в гостиной, чтобы никого не задерживать... правда, отсел подальше от менестреля, подозревая, что тот вряд ли будет благодарен за такую вот "помощь" со сковородкой.
Когда Линэльвен заглянула на кухню с целью пригласить гостей и онемела узрев домывающего несчастную сковородку Макалаурэ, причем кто из сей парочки был больше всего несчастен ей установить не удалось. Едва успев опустить очи долу нисси торопливо юркнула обратно в гостиную пытаясь подавить то невместно разбирающий хохот то откровенный шок. Ну что поделать если Лин была свято уверена в том что принцы умеют все кроме... Кроме ведения домашнего хозяйства и быта, ведь у них найдутся те кто с удовольствием переделают за них всю грязную работу.
Поскольку начинать разговор ей было страшновато то Лин неуверенно покосилась на золотоволосого Туркафинвэ мысленно думая что было бы неплохо если бы тот завел хоть какую нить общую тему, хотя бы о погоде ну а дальше она сообразит какую тему лучше всего поднять так чтобы ее гостям не было слишком уж откровенно скучно.
*Ну бывают в жизни случайности. Хотя я всегда думал, что на девушек везёт именно тебе. Свадьбе? Ээээ... Турко, а давай без подобных шуточек, а? А в гадания я не особо верю. Ерунда это всё всё-таки.*
Хорошо, что Турко уже смылся в гостиную. А то бы точно подзатыльника не избежал бы. Хотя у Кано было такое ощущение, что к словам брата всё-таки стоит прислушаться. Но тогда... Ох, во всё виновата эта растриклятая сковородка... Видимо, правильно Турко сказал, менестрель нарвался. Ага, и не на празднике, а вполне себе в тихом и дальнем углу сада. На деву со сковородкой. И дёрнула же его его же аккуратность подобрать посуду. Весело, ничего не скажешь. Но, видимо, это ни что иное как судьба.
Зайдя в гостиную и спокойно-спокойно смотря на брата, Макалаурэ произнёс:
- Ну и что дальше, о разбирающийся брат мой?
Сам же он совершенно не представлял, что ему следует делать дальше в этой ситуации.

---

В память о той, кто останется навеки в наших сердцах...

14 мая 2013 год. 14:14 дня. Приходит sms от мамы "Как освободишься, обязательно позвони" Перезваниваю. Мама коротко спокойным голосом говорит, что прабабушка умерла. В 11:30 утра. Вот так вот... Больше слов нет, да и не нужно... Слёз нет, просто больно как-то и пусто...
Два года назад я с её слов написала историю её жизни в войну и послевоенные годы. Для конкурса исследовательских работ. Вот сейчас сижу, читаю... И никак не могу привыкнуть к мысли, что бабы Вари больше нет...

В каждой семье своя история. И никогда не стоит забывать тех, кто делал её.
Для моего поколения Великая Отечественная война была давно. Но ещё остались те, кто может рассказать о ней.
Героями войны были не только участники боевых действий, солдаты, но и те, кто работал в тылу. Работа на армию была зачастую сложной. Женщины выполняли мужскую работу. Были проблемы с питанием, одеждой, жильём. В основном трудились женщины. Мужчины уходили на фронт.
Сейчас я расскажу о своей прабабушке, получившей по окончании войны медаль ветерана труда и медаль труженика тыла.
Виноградова Варвара Степановна. Родилась 22 декабря 1919 года в деревне Фофаново Тверской области. Семья была крестьянская. Родители Виноградовы Степан и Евдокия. В семье было трое детей: Дмитрий, Антонина и Варвара. Родители умерли рано, и старший Дмитрий, уже женатый на девушке Прасковье, воспитывал сестёр вместе со своими детьми: Леонидом, Ниной и Лидией. Хозяйство было хорошее. Корова, лошадь, овцы, куры поросёнок. Был большой огород. До войны все работали в колхозе. Дмитрий Степанович был председателем колхоза, а затем и председателем сельсовета.
После семи классов сельской школы Варя поступила в училище стекольного производства «Красный май» города Вышний Волочок на стеклореза. Бабушка с четырнадцати лет жила одна. Приходилось самой зарабатывать на жизнь. Поэтому возможности пойти учиться дальше у неё не было. Поступила на это производство потому, что поблизости других училищ не было, а уезжать далеко от родственников не хотелось. В шестнадцать лет после окончания училища начала работать на заводе «Красный май» переметражистом. Измеряла температуру стекла при варке в доменной печи. Работала не по специальности. Новая работа оказалась интересней, и бабушка она нравилась. Нравилось и то, что работала на большом, красивом заводе. Мечтала об обычной нормальной жизни. Семья тогда была в деревне и занималась обычными повседневными делами.
О начале войны бабушка ничего особенного не помнит. Только то, что по радио объявили о её начале. Потом завод поставили на военное положение из-за того, что нужна была секретная продукция для фронта и различные детали.
Всех молодых работников отправили на торфоразработки для добычи торфа для котельной в Ивановскую область. Жили в недостроенной конюшне. Питались в столовой совхоза. Тем, кто хорошо работал, к стандартному трёхсотграммовому пайку хлеба добавляли 50 грамм. А так кормили хорошо. Бабушка говорит, что знакомые из совхоза давали ей молока.
Потом бабушка работала в посёлке Сивая маска в республике Коми на лесоповале. Туда направило начальство для очищения территории под пастбище тамошнего совхоза. Пилили сухой лес, непригодный для использования. Работа была трудная. С питанием было плохо. Затем работала на шахте Комсомольской в Воркуте навалоотбойщиком. Был набор в шахту. Нужно было работать. После того, как мужчины ушли на фронт работать пришлось женщинам, чтобы не прекращать добычу угля для железной дороги и отправки в Ленинград. Бабушка наваливала уголь в жёлоб и отправляла его по штреку в вагонетке из лавы наверх. Работа была трудная. Приходилось работать в ужасных условиях. Воздуха внизу было мало, и он был плохой. Ни респираторов, ни нормальной рабочей одежды не было.
Дмитрия отправили на фронт в конце 1943-го года. А в июле 1944 пришло извещение о его смерти. Погиб под Ленинградом. Бабушка вспоминает, что похоронку принесли, когда все были в поле на работах. Братскую могилу долгие годы не могли найти. Но специальный поисковый отряд отыскал её. Потом об этом написали в газете, опубликовав списки погибших, похороненных там. Навестить могилу так и не смогли.
После окончания войны работала в воркутинской химической лаборатории в геологической разведке лаборантом потому, что было место и условия труда устраивали. В 1945 году вышла замуж за Пищева Алексея Васильевича. У них родилось двое детей. В 1946 году 6 июня родился сын Виноградов Виктор Алексеевич. А в 1950 году 17 августа родилась дочь Виноградова Лидия Алексеевна.
Поскольку в 41-м бабушка была молодой, то война была для неё чем-то непонятным. Поэтому и объявлению о начале она не придала особого значения
Бабушка рассказала историю.
В Вышнем Волочке есть водохранилище. Однажды жителям объявили, что это водохранилище собираются бомбить немцы. Все собрались идти на сопку рядом с городом. Многие ушли, а бабушкина семья осталась. Решили подождать. Бомбёжки не было.
Сегодня моей бабушке 91 год. Она живёт вместе с нами: её дочерью Лидией, внучкой Евгенией Константиновной и правнучкой Надеждой Сергеевной. Вся жизнь прошла в трудах на благо родины и семьи. Сейчас живёт хорошо. Отдыхает от трудов. Считает, что жизнь удалась.
Моя прабабушка Варя жизнерадостный человек, несмотря на свой преклонный возраст. Очень любила вязать. Обвязывала всю семью. Вязала тапочки, всем дарила в подарок. Весёлая, никогда не ругается. Старается делать все дела сама. Всё реже выходит гулять. Ноги болят. Сидит по ночам, растирает

Так было два года назад.
12 января 2012 года у бабушки был первый инсульт. А в апреле этого года второй, после которого её увезли в больницу. А в выходные всё стало ясно... И вот...
Вот так уходят из жизни ветераны. Вот так умирают родные, прожившие долгие годы и пережившие множество разных событий. В этом году бабушке должно было исполниться 94... Но... Вот так непостижима жизнь... И так неодолима смерть...
Нужно беречь тех, кто живёт вместе с нами. Просто однажды тоже можно услышать, что всё... человека больше нет... И всё... И ничего не изменить...

@настроение: Грустно мне...

---

Мой мозг решил помереть в самый ненужный момент

Мда... До игры чуть больше недели. В реале проблемы, беды и горести (причём в самом прямом смысле этих слов). В учёбе слегка завал. В форумках странности на каждом шагу. Нет, майских праздников мне мало. МА-ЛО!!!! Мозг не хочет работать совершенно((( И что самое печальное - сегодня его не могу запустить ну совершенно. Хочу лето и каникулы... Чтобы наконец-то отдать свои долги многочисленные и давно обещанные. Но мечтать, как говорится, не вредно. Вот и сижу ругаю себя за всё и сразу. И грушу. Сильно грущу.

---

Ну и ещё немного из старых записей в контакте...

Я пою, а на струны падают слёзы. Я знаю, ты забыл обо мне. На сердце печаль, во взгляде тоска, а в песне отчаяние. Чёрное отчаяние от осознания безысходной потери. Что со мной? Я плачу. Плачу в песне и в реали. Вернись! Но ты забыл... Ну и пусть...

Там, где небо сливается с землёю, там, на головокружительной высоте парил ястреб. Он был свободен. Он был жив. Он был воплощением воли. Он был беззвучной песней природы. Он был отражением ветра. Он был...

И не придам я чести рода
В бескрайних странствиях судьбы.
Мне больше золота ценна свобода
В войне и в жизни, и в любви.

---

Бред и глюк сплелись в одно

Сее нечто - плод моей больной фантазии. Не закончено и пока что без названия. Просто хочу посмотреть, что может быть, а чего быть не может. Предпочитающим читать тексты строго по канону, без вольного развития мысли - просьба не беспокоиться. Моя больная фантазия на сей раз поставила Кано в такие условия, которые никак не соответствуют каноническим представленияи.
Итак, кто не боится - милости прошу!
Тема: "Может ли Маглор выжить после Моря"

Собственно начало бреда

На рассвете начался шторм. В деревушке не спал уже никто. Да и неудивительно – разыгравшаяся буря не давала заснуть даже тем, кому шум обычно спать не мешал.
Шторм продолжался долго. А когда он всёже закончился, жителей деревни, вышедших на берег, оценить ущерб, нанесённый бурей, ждал небольшой сюрприз. У самой кромки воды, на полосе песка лежал человек. Сначала рыбаки подумали, что он уже мёртв (и не удивительно было бы, так как на берег его явно выбросило морем), но человек был жив, только без сознания.
А когда рыбаки принесли его к деревенскому знахарю, старик, лишь посмотрев на того, кого принесли ему, сказал, что это не человек. А на вопрос о том, кто это тогда, ответил, что это эльф. Рыбаки, конечно, удивились, и сложно им было не удивиться. Ведь об эльфах в деревне знали только то, что они где-то есть, но живут замкнуто и с людьми почти никаких дел не имеют. И тутже пригляделись к найденному и убедились в верности слов знахаря. Эльф был высокий, стройный с лицом юноши, хоть и было видно, что он прожил долго, очень долго. Длинные чёрные волосы, сейчас растрёпанные и спутанные были кое-как забраны в хвост. Чёрная одежда, бывшая когда-то красивой, сейчас напоминала лохмотья. Да и вообще казалось, что эльф много дней где-то скитался. Впрочем, никого это не удивило. Мало ли в жизни бывает.

На следующий день вся деревня уже знала, что вчера к знахарю принесли найденного на берегу эльфа. Все ждали, желая знать, откуда этот эльф и что с ним случилось. Деревушка располагалась несколько в отдалении от больших трактов, а потому новости туда приходили довольно редко. А вчерашний шторм и его неожиданный сюрприз чем не новость. Тем более не просто же абы кого на берег морем выбросило, а эльфа. Самого настоящего и взаправдашнего. Тоже интересу ведь добавляет. В общем, любопытство разбирало всех.
Сам же знахарь начинал беспокоиться. За сутки эльф в сознание приходил лишь единожды, да и то непонятно было, осознавал ли он в этот момент хоть что-то или нет. Скорее всего нет. Просто не успел, слищком на краткий миг его отпустило беспамятство. В какой-то миг старику стало даже страшно, что эльф всёже умрёт, так и не очнувшись. А хотелось бы, чтобы он всёже выжил, ибо море ох как не любит отпускать свою добычу, ну а если и выпустит, значит не просто так, значит что-то этому счастливчику уготовано судьбой. Нет, не сейчас эльфу умирать и не потом. Ему жить нужно. Так, видимо, повелело море и боги. А их воля – закон.
И только к вечеру приход в сознание повторился, теперь уже, по-видимому, насовсем. Эльф пошевелился и открыл серые глаза. С удивлением огляделся по сторонам. Увидев знахаря, сидящего за столом, попытался что-то сказать, но голос, уже давно потерянный голос, не послушался его, и слов не получилось. Попытался сесть. Хоть и не сразу, но ему это удалось. С явным трудом удалось. Сел, опираясь рукой о стену, всёже сил у него сейчас было очень мало. Оглядел себя и хмыкнул. Явно было видно, что вид свой он не одобряет совершенно. Да и понятное дело… Его ведь так и положили тут, каким нашли. Побоялись сделать хуже. Знахарь, успевший за то время, пока эльф был без сознания, осмотреть его на наличие опасных для жизни повреждений, таковых не обнаружил и сейчас, после того как найденный очнулся, был почти спокоен за его судьбу. А заодно сделал вывод, что его нужно переодеть, да и просто привести в порядок. Эльф же тем временем всё старался заговорить, но тщетно. В конце концов он оставил это бесполезное занятие и попытался встать. Это ему тоже не удалось, впрочем уже по другой причине – сил не хватило. Старик с интересом понаблюдал за изменением выражения лица эльфа и, встав из-за стола, подошёл к очагу и снял с огня небольшой котелок с каким-то отваром. Налив отвар в кружку, подал её эльфу. Тот с сомнением пригляделся к её содержимому, но выпил. Затем посмотрел на знахаря, будто ожидая, что будет дальше. А вот дальше его неудержимо стало клонить в сон. И вскоре, перестав с этим бороться, он заснул. Отвар опять оказался действенным. А эльфу нужно было поспать и набраться сил. А то такими вот попытками доведёт себя до могилы. Чего не нужно бы.
Знахарь же, до того внимательно за эльфом наблюдавший, заметил, что тот почти не обращал внимания на свои руки, которые были довольно сильно обожжены, а ведь они наверняка болели. Получается, что именно к этой боли он привык и не замечает её… Видно что-то старый знахарь не доглядел или просто не понял. Теперь было важным вернуть эльфу голос, чтобы хотя бы узнать, кто он, и что с ним случилось. А ещё нужно было как-то вылечить эти ожоги. Привычка привычкой, а всё не дело боль терпеть. Да и не сделать ведь такими руками ничего толком. А так нельзя, ни в коем случае нельзя… Только всё это уже потом, а сейчас пусть спит…

Он шёл по отмели, кутаясь в истрёпанный плащ и почти не замечая надвигающейся с моря непогоды. Ветер усиливался, поднимая волны всё выше и выше, а затем с силой обрушивая их на берег. Но путника это, казалось, совсем не волновало, он продолжал медленно идти вдоль моря, полностью погруженный в свои мысли. Да и было ли ему какое-то дело до начинающейся бури, когда в душе его царила буря куда как сильнее, чем обещала быть грядущая природная. Волны уже докатывались до его ног, обдавая ледяными солёными брызгами. А он всё не замечал их… Потом замер, вслушиваясь в шум моря и ветра. Улыбнулся непонятно чему и шагнул навстречу волнам. С каждым шагом он заходил всё глубже и глубже. Когда вода скрыла его по пояс, остановился, глядя на море, но не видя его, вообще ничего не видя. Вдруг ветер накатил новую волну – сильную и высокую. Когда она прошла через то место, где стоял путник и ударилась в берег, никого в море уже не было. Оно скрыло в своей глубине одинокого и проклятого в этом мире эльфа…

Наступившее утро было холодным и туманным. Вставший с рассветом знахарь растопил очаг и постоянно подкидывал в него новые дрова, не давая огню начать угасать. Но всё равно в доме было холодно и неуютно. И уже явственно чувствовалось скорое приближение зимы. И мысли приходили в голову о том, что стоит всёже забить щели в брёвнах стен свежей соломой и мхом да хорошенько просмолить. А на пол… на пол пару новых тёплых ковриков из овечьей шерсти. И сразу теплее станет. Вот только… когда всем этим заниматься, если времени на то нет совсем.
Эльф проснулся как раз к завтраку. И в этот раз даже смог встать с постели, но, постояв несколько секунд на месте, вновь сел на кровать и закутался в одеяло. Помог, видно, отвар. Да и сон тоже сил прибавил. А всё равно эльф сейчас больше на тень бесплотную походил, чем на живое существо. Знахарь хмыкнул, глядя на него, но ничего говорить не стал. Хоть и хотелось.
Завтракали в молчанье. Эльф по-прежнему говорить не мог, а старик в одиночку беседу вести не хотел. Ему всёже ответы на вопросы нужны были, а не молчание. Вдруг дверь домика открылась, впуская внутрь нечто, закутанное в тёплый пуховый платок. При ближайшем рассмотрении «нечто» оказалось девочкой лет шести, держащей на руках маленького котёнка. Знахарь вопросительно посмотрел на неё.
- У нас кошка разродилась, - начала девочка пояснение, - а этот самый последний… Слабенький… Вот…
- Что – вот? – не совсем понял знахарь.
- Остальные его обижают. – закончила девочка и выжидательно глянула на старика.
А тот задумался. В принципе, в такой ситуации помочь вряд ли чем можно. Только если попытаться выкормить котёнка отдельно. Но, пока он не умеет лакать, это практически бесполезно.
Вдруг сидевший до того тихо эльф осторожно взял у подошедшей к столу, а стало быть и к кровати, девочки котёнка. И, обмакивая мизинец в молоко, накормил котёнка. Тот свернулся клубком и заснул. Эльф осторожно вернул его девочке. А знахарь, усмехнувшись, сказал:
- Вот тебе и ответ. Теперь так и корми, пока сам есть не научится.
Девочка кивнула и ушла, радуясь, что с котёнком теперь всё будет хорошо.
- Вот верно говорят, что эльфы всегда выход отыщут… - задумчиво произнёс знахарь.
Но эльф лишь головой покачал. Он знал, что выход найти можно не всегда, слишком дорогой ценой далось ему это знание когда-то. И слишком много ошибок он совершил на своём пути, идя к этому знанию. Слишком много ошибок, слишком много потерь… Пока не потерял всё, пока не потерял всех, пока не остался один в целом мире. Наедине со свои проклятьем, болью и виной…
К вечеру того же дня знахарю удалось вернуть эльфу голос. Получилось это можно сказать чудом, ибо было совершенной случайностью, неожиданностью. По крайней мере для самого знахаря, не предполагавшего подобного эффекта от смешивания годами испытанных и используемых снадобий. Ну да видимо судьба опять решила быть доброй к спасённому из морского плена. Но эльф всё равно почти ничего не говорил и на многочисленные вопросы старика не отвечал. То ли не помнил ничего, что с ним случилось, то ли просто не хотел говорить об этом. Знахарь упорно пытался вытянуть из него хоть что-то, но это было совершенно бесполезно. И он всёже прекратил расспросы.
А ночью случилось то, что заставило знахаря по-новому взглянуть на эльфа.
Когда в деревне всё затихло, и все уснули, в дверь домика знахаря постучали. Старик зажёг свечу и, встав, подошёл к двери. Мельком глянув на кровать, где спал эльф, заметил, что тот сидит и смотрит на дверь. Когда знахарь отодвинул засов и отошёл в сторону, в дом вошли двое мужчин. Один из них нёс на руках ребёнка – мальчика лет восьми. Он был без сознания и, судя по виду, довольно сильно ранен. Пока знахарь выяснял, что произошло с мальчиком, эльф медленно встал с кровати и направился к шкафчику со снадобьями. Мужчина, державший ребёнка, положил его на освободившуюся постель, и у знахаря появилась возможность осмотреть рану. Результаты осмотра оказались довольно неутешительными. Требовалось серьёзное лечение. Выслушав ответ знахаря, мужчины ушли. А тот обернулся к эльфу, увидев, что он пытается разобраться в снадобьях. Старику пришлось подойти и помочь. Общими усилиями они подобрали всё нужное для лечения. Знахарь сразу же начал залечивать рану. Эльф помогал. И всё время молча.
А потом, сделав всё, что было нужно и уже засыпая, знахарь услышал тихое пение. Посмотрев в ту сторону, откуда оно слышалось, он увидел сидящего на полу рядом с кроватью эльфа, тихо поющего что-то и смотрящего при этом на мальчика. Знахарь немного удивился, но потом решил, что мешать не стоит, и уснул.

А на утро он нашёл эльфа, лежащего на полу у кровати. Без сознания. Выглядящего почти также, как тогда, когда его только принесли сюда. Это обстоятельство сильно встревожило знахаря, ведь эльф вчера под вечер вроде даже оживать стал, а ночью вообще довольно долгое время провёл на ногах. Теперь же вот это… Зато мальчику явно было лучше. Теперь он просто спал, придя в сознание. Одна проблема была решена, но оставалось ещё понять, что же теперь делать с эльфом. Сам знахарь перетащить его на свою кровать, единственную свободную, не мог. Сил бы не хватило. Эльф хоть и выглядел довольно хрупким и лёгким, на самом деле таким не был. Но оставлять его лежать на полу тоже не вариант. Поэтому знахарь решил привести его в чувство. После нескольких попыток это ему удалось. Эльф даже сесть смог. Только вот подняться с пола он уже не сумел. Так и остался сидеть, опираясь спиной о кровать. Знахарь спросил его, что с ним случилось. Эльф молчал… Довольно долго молчал. Потом всёже ответил:
- Я пел… Для него… - кивнул в сторону всё ещё спящего мальчика.
Голос его, надо сказать, был довольно красив и мелодичен, хоть и была в нём какая-то затаённая горечь, будто что-то надломилось.
Видя, что знахарь удивлённо-вопросительно приподнял брови, эльф пояснил:
- Песня поможет ему быстрее исцелиться.
И снова замолчал, не отвечая ни на какие вопросы. А их у знахаря появилось ещё больше. И он очень хотел получить на них ответы. Только вот не мог, как ни старался.
К середине дня мальчик проснулся. И первым, что он увидел, была макушка эльфа, всё также сидящего у кровати, но теперь занятого чтением книги, которую дал ему знахарь. Точнее, чтением это можно было назвать с натяжкой, поскольку письменный язык, в отличии от языка устного, давался эльфу с куда большим трудом. Мальчик попытался пошевелиться, но эльф, оторвавшись от книги, жестом остановил его. Потом позвал знахаря. Тот подошёл и присел на край кровати. Начал расспрашивать ребёнка, что с ним случилось. Оказалось, что мальчик поспорил с друзьями, что перейдёт по подвесному мосту через овраг и также вернётся обратно. А тот мост был довольно старым и прогнившим, его уже давно собирались заменить, но ни у кого пока до этого руки не доходили. Мост не выдержал мальчика и оборвался. Мальчик же скатился в овраг и, оказывается, ещё легко отделался. Всё могло бы быть куда хуже. И, оказывается, мужчины, принёсшие вчера ребёнка, и половины всей истории не знали. Что было плохо…
Рассказ мальчика слушал не только знахарь, но и эльф. Он молча сидел, чуть прикрыв глаза, и смотрел на рассказчика. А когда тот закончил говорить, тихо сказал:
- Глупый спор. Но именно так проверяется храбрость. Только лучше её больше так не проверять, иначе судьба может и отвернуться.
И замолчал, вновь углубившись в чтение и не обращая внимания на то, что мальчик удивлённо и внимательно на него смотрит. Так он и не дождался новых слов эльфа.
Ночью эльф опять пел… Долго. Знахарь слушал, внимательно, вслушиваясь в каждое слово певучего незнакомого ему языка. Долго. Несколько часов. Пока вдруг эльф не замолк, неожиданно, на полуслове. И старику стало ясно, что он опять потерял сознание. Только вот помочь ему знахарь не мог. Не знал просто, как это сделать.

Так прошла неделя. Мальчик, что удивительно, успел полностью излечиться. И рано утром ушёл домой, обрадовать перепугавшуюся за него мать своим скорым выздоровлением. Эльф же так и оставался у знахаря в домике, и старик видел, что ничего практически в состоянии найденного не улучшается. Странно это было, хотя, если вспомнить, что каждую ночь эльф пел, то неудивительно. Видно исцеление ребёнка забирало у него силы, накопленные за день. Но знахарь всёже надеялся на то, что теперь всё будет налаживаться.
И верно, теперь эльф быстро набирал силы. И вскоре уже совершенно спокойно мог ходить по дому, не опираясь при случае ни на какие предметы. Правда разговаривал он по-прежнему мало и только по делу. Да из домика выходить пока не собирался, хоть было видно, что долго взаперти жить он не привык. Знахарю помогал как мог, иногда даже незаметно для него. На вопросы не отвечал, делая вид, что не слышит их.
А ещё через несколько дней спросил, есть ли в деревне лютня и где её можно взять. На это знахарь ответил, что в деревне всего одна лютня и находится она на маленьком постоялом дворе, где по праздникам любили собираться деревенские жители и попробовать себя в песенном мастерстве. Надо сказать, что на всю округу был лишь один более-менее умелый и талантливый певец – сын старосты. Правда и ему до идеала было ещё далековато. Эльф на это лишь кивнул. А потом, под вечер того же дня, накинув свой потрёпанный плащ, скрылся в сгущающихся сумерках. Знахарь тому очень удивился. А, когда эльфа не было уже с пару часов, забеспокоился. А ещё через час отправился искать. И нашёл… Случайно нашёл… На постоялом дворе. Случайно, потому, что услышал песню и узнал голос. Пел эльф, аккомпанируя себе на лютне. Старый инструмент отчего-то звучал как-то по-новому, необычно и прекрасно, завораживая своим звучанием. Завораживал и голос эльфа. Никогда раньше знахарю не доводилось слышать такого голоса, хоть он и слышал многих певцов. Но этот… Этот пел так, будто песней была его душа, будто песня – часть его самого, которую теперь он лишь открывает другим.
Знахарь заглянул в зал и увидел, что эльф сидит в углу у окна, практически скрытый густыми тенями, а вокруг, но всёже на некотором отдалении от него, замерли жители деревушки. Но сильнее всех в этой толпе выделялся сын старосты. Выделялся своим пристыженным и ошеломлённым видом. Старику всё сразу стало ясно. Опять парень похвалялся своим песенным даром. И наверняка понасмешничал над эльфом, возразившим ему. Вот и получил. А эльф, окончив песню, бережно положил лютню на ближайший стол и, встав, подошёл к знахарю. Поклонился ему и произнёс тихо, чтобы слышал только старик:
- Ты сделал великое дело, вернув мне голос тогда, в первые дни, теперь же это твоё великое дело вернуло мне и память. Всю до конца. Теперь я вдвойне благодарен тебе.
И вышел из таверны, так больше никому ничего и не сказав. А люди ещё долго сидели как зачарованные, будто песня эльфа была магической, будто имела какую-то власть над слушателями. Впрочем, уже через несколько минут все ожили и загомонили, обсуждая случившееся. Знахарь поспешил уйти оттуда и вернуться домой.
В доме было тепло и светло. Эльф сидел за столом и смотрел в огонь очага, не замечая ничего вокруг. Знахарь сел рядом, но эльф даже ухом не дёрнул. Так и сидел, замерев и не отводя взгляда от пламени. Старик пригляделся к нему повнимательнее. Лицо спокойное, отрешённое. А в глазах серый дым… и взгляд… Словно эльфу больно, очень больно и одиноко…

Он стоял, беспомощно смотря в полыхающую багровым трещину. Огонь, за момент до этого принявший в себя рыжеволосого эльфа и одно из трёх сосредоточий света, вновь был спокоен и ярок. Словно и не было ничего. А он… он не успел, подбежал слишком поздно и успел увидеть только, как взметнулись над расщелиной полы алого плаща… И всё… Он не успел даже окликнуть, только понять, что остался один, совсем один в мире… И тут второй Камень, теперь последний из трёх, напомнил о себе новой волной боли, охватившей ладонь. Он сделал пару медленных шагов к расщелине, в какой-то момент желая последовать туда за рыжеволосым, потом остановился, так и не дойдя до края, но уже чувствуя на себе жар пламени. Огляделся вокруг. Замерев на миг, резко развернулся и быстро направился к морю, с каждым шагом всё больше отдаляясь от огненной расщелины, теперь ставшей могилой его старшего брата… Нет, не в небе гореть последнему из трёх Камней, не светить на земле, не сгореть в огне, не сверкать в Землях Запада. Уготована ему иная судьба… Как и последнему из семи Проклятых…

Знахарь еле успел поймать начавшего вдруг падать эльфа. Тот отчего-то потерял сознание. Старику оставалось только руками развести и попытаться привести его в чувство. Впрочем, попытки успехом не увенчались. Эльф словно не воспринимал ничего, полностью захваченный своими видениями. Да так оно, в общем-то, и было. Но эти видения приносили ему боль. Нет, не физическую, а боль души. Память – худший из палачей – медленно, но верно делала своё дело, уводя мысли и разум эльфа от реальности и вводя их в безумие и тьму. Знахаря удивило то, что эльф за это мучение ещё и благодарен ему. Но, видно, не спроста. Видно были для того основания. Только вот старик не понимал этого всего. Впрочем, пытаться понять логику эльфа себе дороже. Слишком уж они от людей отличаются.
А потом, уже ночью, эльф кричал во сне и метался в бреду. Язык был всё тем же, незнакомым, но было понятно и без перевода, что это не просто ночной кошмар, а снова память… Отчаянные попытки дозваться кого-то и не то убедить в чём-то, не то ещё что-то. Долго знахарь пытался разбудить эльфа, но не сумел. Потом просто сидел и слушал мелодичный голос, сейчас сильно искажённый, ломающийся и срывающийся, то кричащий, то переходящий в еле различимый шёпот. Как же хотелось сейчас старику знать, о чём говорит эльф! Он многое бы отдал, чтобы научиться понимать этот красивый незнакомый язык. Чтобы хоть немного понимать, что же так мучает, гнетёт душу эльфа. Но, видно, не судьба.
К рассвету эльф затих и только изредка продолжал что-то шептать одними губами. А с первыми лучами солнца проснулся, очнулся от своего ночного полусна-полубреда. Открыл глаза и осмотрелся. У знахаря сложилось такое впечатление, что эльф не сразу понял, где находится и что вообще происходит. А когда понял, вновь закрыл глаза и замер. Не уснул, просто задумался. И мысли его были явно нелёгкими. Спросить бы о чём, да не ответит. Горд очень и молчалив. Не поделится ни болью своей, ни страхами, ни памятью. Так и будет молчать. И вспоминать во снах прошлое.
- Научи меня своему языку. – вдруг попросил знахарь, понимая, что иной возможности для этого может и не представиться.
Эльф открыл глаза и удивлённо на него посмотрел. Так, будто первый раз в жизни слышал подобную просьбу. Хотя, может так оно и было.
- Зачем тебе это? – наконец спросил он. Голос у него был усталый и какой-то надломленный. Видно, последствие ночного бреда.
- Хочу научиться говорить на нём и понимать тебя. – ответил знахарь, пристально смотря на эльфа.
Тот пожал плечами и сел в кровати. На лице отражалось сомнение и какая-то нерешительность. Будто тот его мелодичный язык – тайна, открывать которую он был готов не каждому. Будто память он хотел сохранить лишь для себя, не давая заглянуть в её глубины кому-то другому. Помолчав с пару минут, всёже заговорил:
- Что же, научу. Только прошу, не говори никому о моих снах. Это прошлое… Не для всех.
Догадался, о чём подумал старик. И попросил именно о сохранении тайны.
- Обещаю. – кивнул знахарь. – Память не то, о чём можно говорить с кем-либо. Она у каждого своя.
Эльф кивнул. и вдруг запел. Тихо и снова на своём языке. Только теперь словно колдовал. Хотя почему словно… Колдовал. И скоро знахарь почувствовал на себе силу этого колдовства. Песня закончилась. Но понимание появилось.
- Ну вот, теперь ты можешь понять, что мне снится… - эльф говорил уже на своём языке, и старик понимал его.
А потом эльф замолчал и посмотрел куда-то в пространство, словно не видя стены домика, что была перед ним. Вздохнул и закрыл глаза. Продолжал сидеть неподвижно, замерев и не обращая ни на что внимания. Вновь воспоминания овладели им.

Двое против войска. Они стояли молча, вглядываясь в ночную темноту и в раскинутый буквально в четверти мили от них спящий лагерь. Было тихо, как перед боем. Только сбивчивый и быстрый стук сердца отдавался в ушах тревожным набатом. И казалось, что кроме этого звука ничего в мире нет. Две бесшумные тени скользнули через границу лагеря, бесшумно двигаясь между шатрами к центру, туда куда манил неслышимый иным зов. Замерли напротив входа в центральный шатёр. Напротив двух часовых. Их окликнули. Знакомый и любимый с детства язык прозвучал непривычно, ударом хлыста по нервам. Слаженный одновременный рывок вперёд. Сверкание клинков в отблесках света факелов у входа. И часовые бесшумно падают на траву, так и не успев ничего понять. А они также бесшумно и незаметно входят в шатёр. Цель совсем близка, и назад дороги уже нет. Остаётся лишь закончить это, выполнить Клятву. А что будет с ними дальше – уже неважно…

Знахарь обхватил вздрагивающего эльфа за плечи. Тот медленно затих и вновь замер. Поднял на старика серые глаза, наполненные болью и отчаянием.
- Дороги назад нет, пути вперёд тоже. Зачем ты меня спас? – вдруг тихо и как-то хрипло спросил эльф.
Старику от этого вопроса стало страшно. Он вдруг понял, что перед ним сейчас сидит фактически живой мертвец. Эльф давно не жил просто так. А теперь, судя по всему, у него и цели никакой не было. И словно перегорело в нём что-то. И ведь смерти не боится. Ему просто всё равно… Уже всё равно…
Эльф молча ждал ответа на свой вопрос, а знахарь не знал, что и ответить. Он не хотел, чтобы этот эльф погибал. И не собирался допускать этого. Смерть никогда не была верным выходом.
- Тебя спасло море. – наконец ответил старик.
Эльф недоверчиво покачал головой, но ничего не сказал. И лишь видно было, что серьёзно задумался над ответом знахаря.
А старик смотрел на эльфа, размышляя, что же делать дальше, и как вообще можно в подобной ситуации помочь. Пока мыслей никаких не приходило. Оставалось только надеяться, что теперь с помощью знания языка эльфа сможет отыскать хоть какие-то ответы и найти выход из этого почти тупикового положения. Знахарю уже не просто понять хотелось, а распутать нить, сделать казалось бы невозможное, вернув душе эльфа равновесие и покой. Если от этой души ещё что-то осталось… Кроме дотлевающих уже обрывков.

---

Глюки конечно, но наконец не Кано. Впрочем, про него.

Похороны

…А тепло его тела еще хранит
Примятый прибрежный мох,
И тень его взгляда у дома спит,
Куда он взглянуть не мог
От темных глубин и подводных скал
В день ломки тонкого льда,
Как Маглора голос ты услыхал
– Золото и вода – .
Смотри же в небо, оставив страх,
О том молись на земле,
Кто в черных водах на белых крылах
Летит с огнем на челе.
Как сильно пахнет сухой чабрец,
И ноги ожжет роса.
Светлейший из ангелов был твой отец,
Но он ушел в небеса.
Он видит все и знает, что есть,
Лучом проникая до дна.
Бесстрашным дается благая весть,
А чистым весть не нужна,
И вот, бери же, что ты искал,
Веслáми фиорд дробя…
И голос Маглора в гранях скал
Троится, ища тебя… (с) Арандиль

Утро. Кажется, что всё в порядке, всё как всегда. Да только это всего лишь так кажется. Не всё в порядке. Мне тревожно. Непонятно почему тревожно. Предчувствия. Мрачные, безрадостные.
Свиток… Без печати, без каких-либо обозначений автора послания. Перевязан ремешком для волос. Удивился я этому. Но ненадолго. Мало ли. Развернув свиток, узнал почерк. Узнал и замер на мгновение. Потом вчитался… Песнь была длинной и печальной. А в конце… в самом низу свитка была короткая приписка – «Теперь о нас осталась лишь память в сердцах тех, кто шёл за нами. Настал и мой черёд. Прощай. И помни нас.» Поднимаю взгляд от пергамента. Несколько мгновений смотрю в пространство. Потом срываюсь с места. Бегу к конюшне, а оттуда, спешно оседлав коня и прыгнув в седло, направляюсь к морю. Боюсь опоздать. Боюсь, что слова в свитке окажутся правдой. Страшной правдой. Не хочу. Не хочу, чтобы так было. Они не могут уйти. Он не может… Память памятью, но как же они сами? Почему уходят…
Всю дорогу до моря я мучился разными тяжёлыми мыслями. И боялся опоздать… И опоздал, всё-таки опоздал… Море штормило, правда буря уже отступала, но заметно было, что побушевала она тут довольно сильно. Захламлённый всяким морским мусором берег был пуст. Я спрыгнул с коня и пошёл вдоль по кромке берега, напряжённо и судорожно вглядываясь то в море, то в сушу. И наконец увидел то, что боялся увидеть. Вернее – того… Эльф лежал вниз лицом на мелководье. Видно было, что наигравшееся море, утихая, выбросило его к берегу. Подойдя, поднял эльфа и перенёс на песок. Вгляделся в застывшее белое, спокойное лицо. Если бы не эта мертвенная бледность, можно было бы решить, что нолдо спит, такой спокойный и безмятежный у него был вид. При жизни я его таким никогда не видел. Я знал его совсем иным… Но смерть вернула всё на свои места, дав наконец ему спокойствие покой. А душа наконец обрела забвение… То, чего он всегда хотел, но о чём никогда не упоминал. Да только ведь я догадался. Ещё будучи ребёнком догадался. Я всегда понимал его… А он не знал об этом. Он всегда молчал, а когда я пытался заговорить с ним на эту тему, переводил разговор на другое. Почему, я так и не понял. Но за годы общения о многом догадался и узнал. А теперь… А теперь вот он ушёл… Навсегда. Только вот… Хотел ли он именно уйти… Наверное нет. Вспомнились его слова: «Я жду забвения, но не гибели». А что теперь? Что будет с ним там, в землях, куда уходят души умерших? Сможет ли он вернуться к живым, и не останется ли его дух навечно в Чертогах Мандоса… Я не знал и даже предположить не мог.
Могилу выкопал довольно быстро. Старался не думать, что приходится хоронить того, кто некогда спас меня и брата моего от гибели. А потом… Потом ведь он стал нам почти отцом… А теперь вот… Я пережил его. Знал, что так когда-нибудь и будет, но верить не хотел, не мог… И вот… хороню.
Уложив его в могилу, стал разоружаться. Кроме меча в ножнах у него оружия никакого не было. Пришлось оставлять своё. Меч я вложил ему в руки. В ногах положил щит, справа кинжал, а слева лук с полным колчаном стрел. Ещё раз оглядел. А вот лютни, арфы или хотя бы флейты у меня с собой не было… Вот тут я задумался. Надолго так задумался. Но потом всёже нашёл выход.
Вырезание флейты заняло несколько часов. Когда я закончил, на берег моря спустилась ночь. Вернувшись к могиле, переложил меч под левую ладонь менестреля, а в правую руку вложил вырезанную флейту. Вот так куда лучше. Хоть и жаль почти до слёз, что арфу не взял с собой, а сделать её тут не из чего. Вздохнул, вставая. И запел прощальную песнь. Голос мой эхом разносился по пустынному берегу. И казалось мне, что это не эхо, а он, менестрель вторит мне. Но нет, стоило мне замолчать, замолкло и эхо. А он… он молчал… И только тут я в полной мере понял, как не хватает мне его песен, его голоса… Песни будут жить и впредь, а вот голос… Никогда боле не услышит никто его, не очаруется им…
С курганом над могилой пришлось повозиться. Как и с погребальной надписью. Закончил я со всем уже на рассвете. Грустно посмотрел на дело рук своих… Ну вот и всё. Вот я и отдал последний долг учителю, наставнику и воспитателю моему… Ставшему мне отцом… И больно мне сейчас было так, будто отца хоронил.
У могилы просидел до заката. Потом всёже вспомнил, что уехал, так никого и не предупредив. Придётся возвращаться… Последний раз взглянул на курган, под которым спал теперь вечным сном последний из семи Проклятых… И,развернувшись и стараясь не оглядываться, направился в сторону, откуда приехал сюда.
Теперь только память о вас осталась, о дети Пламенного Духа. Но эта память будет жить вечно и не уйдёт из мира. Я клянусь вам в этом….

@музыка: Анарион, Солнечный круг

@настроение: Усталое

@темы: Арда, Маглор, глюк, Сильмариллион, Элронд

---

И снова глюки, и снова Кано...

Ответ посланцу Тьмы

"Казнить нельзя помиловать"
А вы бы где поставили запятую?

Простишь ли ты меня, оставшись там?
Узнав, что «братья знали – отказались»?
А я… а мы за старших здесь остались,
Разделены враждою – по родам.

Простишь ли ты… какой струной пропеть,
Как не к себе – к тебе мы звали смерть…
Любую, хоть какую, но – скорее.
Прости… я сам себе теперь не верю (с) Нион.

Совет братьев был долгим. Очень долгим. И бурным, бурливым, шумным. Если бы верные в то время увидели бы своих лордов, не узнали бы. Ибо на том совете никто из шести не сдерживал своих эмоций, своих мыслей. Макалаурэ казалось, что это никогда не закончится, что они будут спорить и спорить, пока вконец не охрипнут и так и не придут к общему мнению, не примут окончательного решения. Но всёже конец этому совету настал. Решение было принято. И от этого решения душа менестреля покрывалась льдом. А решением был отказ от условий выдвинутого Мелькором ультиматума. Феанариони вынесли приговор своему старшему брату. Макалаурэ внезапно осознал, что это конец, уже конец. Ещё в самом начале. Клятва связывала их крепче родственных уз. Сильмариллы, эти в общем-то бесполезные стекляшки, стали дороже брата. Это конец. Для них для всех. Это хуже Проклятия Мандоса…
А менестрель теперь старший… В конце совета его назвали королём нолдор. А он… Он посмотрел на братьев и молча покачал головой. Затем также молча встал и вышел из шатра, ни на кого не глядя направился к себе. Нет, не примет он этого титула. Он лорд, а не король. Он второй по старшинству. И пока жив Майтимо, не будет иначе. И Макалаурэ не позволит хоронить его заранее, без доказательств смерти. Старший жив. И будет жив. Ну и пусть другие думают что хотят. Он не забудет о брате, не похоронит его, не займёт его место в семье. Пусть хоть так, но останется верен брату. Только возьмёт на себя обязанности управления лагерем, который без командира оставлять нельзя. И будет ждать… Будет пытаться понять, как можно победить Мелькора, победить Тьму, спасти Майтимо…
Но на нём теперь лежит ещё одна обязанность. Горькая и тяжёлая, лёгшая на плечи неподъёмным грузом. Но с ней нужно справиться. Необходимо. Только как же сложно…
Ну почему так непросто выйти к посланцу Врага и сказать ему решение? А именно Макалаурэ и предстояло дать этот ответ. Именно ему предстояло вынести приговор судьбе старшего брата… Непросто сказать, ещё сложнее смириться с этим решением, принять тот факт, что Майтимо теперь не вернуть. Если бы не Клятва, не обещание, данное отцу в час его смерти, то менестрель сумел бы настоять на уходе на юг. Но он понимал, что рано или поздно настанет тот день, когда Клятва окончательно завладеет сердцами сыновей Феанаро.
- Майтимо, почему ты пошёл тогда… почему ты, именно ты… - одними губами прошептал менестрель, не зная, к кому точно обращается.
Как же, оказывается, страшно бессилие, когда совершенно невозможно сделать то, что нужно бы сделать. Именно такое бессилие и завладело сейчас Макалаурэ. Вынужденное бессилие. А ещё – понимание, что братья, в общем-то правы… Но разве, разве это истинная правота? Разве так следует поступать? Разве можно поступить так с братом? Нет, конечно, все остальные наверняка тоже задавали себе эти вопросы. И ответов не нашлось ни у кого.
Макалаурэ всё-таки решился… Пока шёл к посланнику Мелькора, казалось, что идёт по тонкой верёвке, натянутой над глубокой пропастью. И каждый шаг даётся всё сложнее… А последний – во много раз труднее всех прочих.
- Передай пославшему тебя наше решение. Нолдор отвергают предложенные условия и остаются здесь. Отступления на юг не будет. – голос ровный, твёрдый, холодный. Да и внешне менестрель кажется спокойным. Только в глубине глаз на миг промелькнуло отчаяние.
Не медля более, Макалаурэ развернулся и направился в свой шатёр. Вот и всё… Вот и решилась судьба старшего… Хотелось, очень хотелось просто расплакаться. Но слёз не было, и не умел он плакать, с раннего детства не умел. Только вот боль и осталась. И не уйдёт она теперь никогда. Так и засядет в сердце тупой иглой.
Но почему именно старший, почему именно Майтимо… И не смириться… Никогда…

@музыка: Инструменталка

@настроение: Глючное

@темы: Арда, Маэдрос, Маглор, Сильмариллион

---

И опять глюки...

И опять глюк Кано...

- Майтимо! Не надо! Остановись, не ходи туда!
Я кричал, уже не замечая, что совершенно сорвал голос. Не замечая и не слыша. Это было сейчас не важно. Я пытался дозваться. И вслух и осанвэ. Бесполезно. Он не слышал меня. А я не успевал. Не успевал его остановить, вернуть, задержать хотя бы… шаг, ещё шаг. Мгновение, показавшееся часом. Он замер на краю бездны, на краю огненной пропасти. Замер и шагнул туда. Шагнул медленно и совершенно осознанно. Шагнул. И пропал в кипящем, рвущемся к небу в бешеном танце, пламени. Только взметнулся багряный с серебром плащ. Да Камень сверкнул прежде чем навеки пропасть в огне. Я не успел… На какие-то мгновения не успел… Подбежал, когда уже было поздно. Передо мной было только пламя… На какой-то миг захотелось сделать последний отделяющий от бездны шаг и последовать в огонь за братом… Но мысль появилась и пропала…
На какое-то время я задержался, смотря на пламя… Потом перевёл взгляд на сильмарилл и усмехнулся. Нет, не так. Не туда. Не сейчас. Не я. И, резко развернувшись, ушёл оттуда… Не позволяя себе обернуться, не позволяя вернуться, но без сил забыть, без сил оставить это позади, идя дальше по дороге своей судьбы. Не тебя, брат мой, только не тебя… Не забуду… И не прощу себе, что не успел остановить тебя…
Вот и ты ушёл, а я остался. Последний… Лучше было бы наоборот. Лучше тебе жить… Ты больше всех остальных достоин жить… Но ты ушёл… И уже никогда не вернёшься…
Как-то отстранённо понял, что вновь усмехаюсь. Как-то некстати вспомнились слова отца о том, что певцу не место на войне, что я во всём уступаю остальным своим братьям. Что ж, не спорю, может это действительно так и есть. Но… Почему же я оказался последним, единственным не ушедшим? Что это – злой рок или простая насмешка судьбы? Я всегда думал, что буду первым… Но… Первыми ушли средние. Всё трое. Потом… Потом младшие… И, казалось, дальше уж точно мой черёд. Но… Вот теперь ушёл Майтимо. Старший. И наверное единственный из братьев, кому я был до конца предан и всегда верил безоговорочно… И снова… Почему ты, почему именно ты… Только теперь – почему не я… вместо тебя… И ещё – почему не вместе с тобой… Моё время уходить не настало, только теперь это понимаю совершенно отчётливо. Мне нужно сделать ещё кое-что…
Стою на берегу. Смотрю на штормовое море и не вижу его… Медленно-медленно, как в полусне, взмахиваю рукой, выпуская из пальцев сверкающий Камень. Миг – он летит в волны… И исчезает в них… Проходит ещё несколько мгновений. И волны смыкаются вокруг меня. И опять как сон… Ну вот… Теперь пора, теперь и я уйду. Уйду вслед за тобой, брат мой…

@музыка: Анарион

@настроение: Философско-лирическое

@темы: Маглор, глюк, Сильмариллион

---

Ну вот... понабралось у меня тут...

Глюки, некогда выложенные в контакте, но плавно там затерявшиеся

В Альквалондэ
Корабли отплыли. Но я не вижу их. Мой взгляд направлен в звёздное небо. Ты уплыл. А я осталась. Ты жив. А меня убили. Ты свободен. А моя доля - уходить в Чертоги смерти. Тебе - ещё долгий путь к свершениям, победам, отмщению. А я уйду быстро, и путь мой короток, слишком короток. Я любила тебя, люблю и сейчас, буду любить и потом, если конечно смогу. А ты... ты вряд ли вспомнишь обо мне когда-нибудь после... Ты забудешь, забудешь навсегда... И этот день, и залитый кровью причал, и меркнущие в тишине и темноте светильники на стенах гавани, и корабли, и меня... Мне же не забыть... Помнить, вечно помнить, и быть твоей памятью, тебе памятью, о тебе памятью... Почему же ты оставил меня? Не скажешь? А я знаю...

Мысли о разочаровании
Тишина. Под обрывом мерно плещут волны. Стою на самом краю, смотря в
звёздную круговерть ночного неба. Лунный свет играет с прядями моих
волос, сплетая их с невесомым ветерком. Не знаю, не замечаю ничего
вокруг. Стою, и кажется, что вот один только шаг, и за спиной распахнутся широкие крылья, и поднимут меня высоко-высоко в небо. Туда - к луне, к далёким звёздам, к видению сна, что приснился в эту ночь. Но нет. Нет у меня ни крыльев, ни свободы. Я могу только мечтать о ней, но никогда не узнаю, не найду её. Я буду вечно только мечтать о полёте, но не сделаю шаг. Я знаю, я понимаю, что должна, что меня зовёт та бескрайняя звёздная пучина. Нет... Тихий вздох... И я, закрыв глаза, отхожу от края обрыва в свободу...

Размышления наедине с собой
Я вольна выбирать пути-дороги из заката в рассвет, от смерти к жизни, от ненависти к любви... Я знаю, что свободен выбор, но нет... На руках словно стальные оковы, в душе мертвящий мрак и холод, а в сердце обжигающая боль... Что со мной? Не знаю. Да и никто не даст ответа. Почему? Просто всё то, что я чувствовала и чувствую, гибнет сейчас в слепяще-ярком огне людского равнодушия и холодности к моей израненной душе. Я ведь живая! Я не бездушная игрушка в руках жестокой судьбы! Но, почему-то, сердце сжимается от боли. Нет, это не физическая боль. Это отчаяние. Я постепенно теряю себя, убиваю себя ради других. Но встречаю в ответ равнодушие. Часто так происходит... Те, кто ранит, не замечают, что их клинок давно уже перестал быть игрушечным. Теперь это боевая сталь. Я иная, не такая как другие... Знаю... Но что я могу с этим поделать? Сравняться с остальными или смириться с тем, что по мне постоянно бьют остро отточенным железом? Не хочу и не могу, и, самое главное, не буду! Пускай ранят! Они жестоки... Пусть убивают мою душу! Они бессильны... Пусть пытаются унизить! Я сильнее их! Я всегда устою, как бы сильно не пронзали меня клинки чужих мнений и высказываний. Я буду жить! Я буду хранить в глубине своего сердца яркую ярую искру моей хрупкой души. Я знаю! Я смогу воспылать ослепительным огнём в окружающем меня море мрака людских судеб.

Излом
Не смотри на меня... Не смотри... Я всё равно уйду... Уйду ради исполнения мести. Пусть не моей, но всё же... Если не хочешь отпускать, иди со мной. Но ты остаёшься. Почему? Почему ты не идёшь со мной? Ты остался из-за проклятья Великих. Ты не хочешь, чтобы оно пало и на тебя. Поэтому и остаёшься. Но мне плевать на него. И я иду. Чтож, пусть так... Но не смотри... Не останусь. Пусть слёзы текут по лицу... Мне всё равно. Пусть сердце рвётся на части. Мне всё равно... Ухожу...

Мысли под звёздами
Открываю глаза... Вижу над собой бескрайнее звёздное небо... Вокруг тишина, только ветер шелестит где-то в далеке листьми деревьев... Я не сплю, но кажется, что сон никуда не делся. Не знаю почему так... Может ночь такая хорошая... Может во сне я видела то же, что вижу сейчас... Нет! Это потому, что я знаю, ты любишь... Ты рядом... И мне не хочется просыпаться... Но я уже не сплю... Значит, это правда! Ты - судьба моя, душа моя, жизнь моя, любовь моя...

---

Ну вот... мои стихотворчества по Арде...

Мир на ладонях

Мир на ладонях держу осторожно.
Сверкающей каплей лежит он в руках.
Думал я, что так невозможно,
Что такое бывает только во снах.

Был я не прав, в этом повинен.
Пусть судят ночь и сталь меня.
Не отпер своей души я глубины,
Их в сердце и в мыслях навеки тая.

Так пусть разбивается хрупкая вечность,
Что так хранил в руках я и берёг.
Останется мне лишь тьмы бесконечность.
Останется шаг за последний порог.


Путь мой

Путь мой – тайна времён.
Путь мой – забытое слово.
Путь мой – помнить сотни имён.
Путь мой – уходить снова и снова.

Путь мой открыт только мне.
Путь мой в тайне храню.
Путь мой от света ко тьме.
Путь мой в песне пою.

Путь мой звёздною пылью.
Путь мой слезами дождя.
Путь мой – туманные крылья.
Путь мой лишь для меня.

Путь мой – серебряный звон.
Путь мой – ночная роса.
Путь мой – ветреный стон.
Путь мой – это я сам.


Песня без слов

Тронь струны ветреным порывом
Мелодию составь из струй дождя,
Сыграй её неторопливо.
А я послушаю тебя.

Услышу в ней я горечь лет
И отголосок памяти веков.
У нас для них названья нет,
Есть лишь песня без слов.

Но нам слова не нужны,
Всё сказано нами давно,
Мы лишь помнить должны,
Что нам песней дано.


Эдрахилу

А если нет ни выхода, ни цели?
А если нет ни платы, ни цены?
А если не в тебя летели стрелы?
А если образ в зеркале не ты?

Что скажешь в тишине покоя?
Что не услышишь в грохоте войны?
Иди вперёд и будь в бою спокоен.
Иди вперёд к свершению судьбы.

Ты битву эту превратил в расплату.
Ты помнишь горечи потерь
Затем ли ты забыл свою утрату,
Чтоб больше боль ту не терпеть?

Не верь тому, что в памяти хранил,
Забудь свой свет, ему в душе не место,
Что ранее берёг ты и любил.
Во тьму твой путь, и мне он неизвестен.

Верши ж его в печали и в веселье
В навек промёрзшем холоде души.
Ведь воин ты, об этом не жалеешь,
Судьбу свою ты скоро завершишь.


***
Я оставил свой свет на том берегу.
Я забыл про радость, про грёзы.
Теперь живу я, как только могу,
Через пепел, огонь, через слёзы,
Через сон, через явь, через тьму,
Через боль, через страх – я иду.

Я оставил мой мир в тумане веков.
Я не помню ни песен, ни слов.
И теперь пою я как пленник оков
Сквозь клетку видений и снов,
Сквозь миг, лёд, и сквозь пламя.
Сквозь песню, я – лишь память.


Лютня

Ты помнишь, лютня, все мои тревоги.
Ты помнишь все печали и сомненья.
Со мною ты была в любой дороге.
И знаешь ты о всех моих виденьях.

Ты ведаешь и песни и стихи,
Что клал на музыку я мимоходом.
И помнишь день когда Стихии
Мы отвергали и грезили Исходом.

Ты знаешь, я ведь не хотел
Сплетать мотивы с горечью войны.
Ты знаешь, как голос мой летел,
Над озером, звенящий от вины.

Вины пред теми, кто простил бы,
Да только невозможно то простить.
И, если б мог, прощенья попросил бы.
Но гордость не позволит попросить.

Гордость и честь Рода и Дома.
Кто бы знал, как их не терплю.
Но, увы, прежний я сломан,
Снова себя по канону леплю.

Снова хочу в песне пропеть
Всё что тревожит мне душу.
Рву струны, не в силах терпеть.
Только ответа уже не услышу.

Лютня, прости же меня.
Вновь твоим звоном решаю
Беды свои день ото дня,
Покоя и света тебя лишая...

Ты же покорно струной
Звенишь от моего касания.
Как последней строкой
Песню закончим молчанием.


Маглор – супруге

Ты меня не просила остаться.
Ты не плакала и не звала.
Не хотел я с тобою расстаться.
Это нам повелела судьба.

Ты меня не просила вернуться.
Ты не можешь боле мечтать.
Пути наши в один не сольются.
И уже всё равно, что терять.

Ты меня не просила держаться.
Ты не знала о страхе войны.
Зря ушёл я с Тьмою сражаться.
Не забыть мне Света цены.

Ты меня не просила верить.
Ты не ждёшь, должно быть, меня.
А я вечность битвами мерил
И любовь я в них не терял.


Маглор – супруге. Второе

Кружит и танцует
Зимняя метель,
Серебром рисует
Снега акварель

Я ж зимою снежной
Буду ждать весны,
Чтобы неизбежно
Вспоминать, где ты.

Вспоминать и ранить
Сердце песней струн,
Перезвоном ранним
Золотистых струй.

А весенний ветер,
Больше не таясь,
Грусть мою развеет,
К лету устремясь.

Память я тревожить
Тобою перестану.
Всё равно возможно
Одинок останусь.

Перестанут песни
Грустью полнить ночь.
Только, как известно,
Мне уж не помочь…


Плач Маглора

Как же холодно на берегу
Тихо петь под мелодию ветра.
Что же, память свою сберегу,
Не найдя у моря ответа.

Я пытался сберечь её,
Но, увы, потерпел неудачу.
И теперь сильнее всего
По эпохе утраченной плачу.

Может песней, а может всерьёз
Боль свою изливаю я морю.
Только струны сверкают от слёз.
Со слезами уже и не спорю.

А ведь плакать я не умел,
Разучился за долгие годы.
Песни плач над миром летел,
Только мне сейчас он не годен.

Обещал я хранить тишину,
И не помнить имён и лиц.
Молча смотрю в вышину
На летящих к закату птиц.

Туда же ушли все они,
Сыновья пламени рода,
Все ушли, остался один,
Но и тот ушёл из народа.

Скрылся в забвенье веков,
Песни с плачами путая.
Я был тогда не готов
Жизнь обратить смутою.

Душу спалив в огне,
Сердце измучив боями,
Я пою уже о войне,
Битвы обращая стихами.

Море, прими же меня,
Навеки в свои глубины
Менестреля, сына огня,
Дай боль мне покинуть.

Волны сошлись вокруг,
Неужели уже погибаю?
Мне б уснуть как-то вдруг…
И глаза навек закрываю….


Феаноринги

Весна выплетает узоры
Солнца лучей и листьев.
Нам же стоять в дозоре,
Война близко, так близко.

Мы бы искали покоя,
Но нам не дано найти.
Проклятье наше такое –
С Клятвою в бой идти.


Нам бы стихи, не песни,
Нам бы пламень, не лёд.
Только итоги известны,
В битву за Клятву – вперёд.

Как же забыть скорее
Мрак и ужас войны?
В света правду не верим.
Своим ошибкам верны.

Возможно, ведь точно,
Всё нам начать с нуля.
Но меч снова заточен,
Сражаться идти веля.

И подчиняясь веленью.
Идём покорять восход.
Нам бы уйти в забвенье,
Но помним Клятву – вперёд!


Нолдор

Когда-то мы мечтать умели,
Стремились, верили, хотели…
И волны песню нам шумели.
Но годы сказки пролетели…

Когда-то мы мечи ковали,
Бороться, выживать и биться.
И в поединки мы вставали,
Чтобы уметь со тьмой сразиться.

Корабли мы в ночь уводили
С боем, сраженьем, резнёю.
И Стихии нас за это судили.
Теперь же суд самих над собою.

Когда-то мы увидели пепел –
Память, печаль и смерть.
И только отзвукам песен
Погребальным костром гореть.

Когда-то стали мы врагами
Народу, родичам, семье.
Но мы все это отвергаем,
Не верим и самим себе.

Когда-то все мы помирились
Забыть потери навеки желали
Мир возродить стремились.
Но поняли, что всё потеряли.

Когда-нибудь и мы уйдём
Память стерев за собою.
Лишь осень заплачет дождём,
Опадающей цветом листвою...

@музыка: Инструменталка

@настроение: Лирическое

@темы: Арда, Толкин, творчество, Маглор, эльфы, Стихи

---

Мда... меня опять глючит...

Эх... поначиталась я снова фиков... Вот и родился сей небольшой глюк...

Маглор на берегу моря

Тишина... Вокруг так тихо, что собственное дыхание кажется подобным грому. Ветер улёгся, и море стало неподвижным. Холодное зеркало... До горизонта... До края облаков, закрывших небо, закрывших солнце... Холодно... Даже без ветра на берегу холодно... Осень... Теперь надолго морской берег стал серым и неприветливым... И тихим... Что-то чуждое, нехорошее в этой тишине... Хочется зашептать, заговорить, закричать... Чтобы не стало этой тишины, чтобы она разбилась, разлетелась множеством звенящих осколков, подобно разбитому стеклу. Тихо... И одиноко... Но мне сейчас одиночество и нужно... Оно для меня сейчас важнее всего... Важнее даже жизни... Одиночество и забвение...
Я хотел жить... Да, когда-то я хотел жить... Так сильно, как это только возможно... Но только сейчас понял, что жизнь была мной утрачена, утрачена уже давно, ещё до того момента, когда я остался наедине со своим одиночеством. Жизнь была утрачена в бесполезных сражениях, в бессмысленных стремлениях и порывах... А вместе с ней была утрачена и душа... Вечно свободная, непобедимая, стремящаяся к свету душа поэта, певца, творца... На её месте теперь лишь ледяная пустота и мрак...
Что я сделал с собой? Почему так изменился? Почему шагнул во мраг? Почему стал приносить боль? Сколько раз спрашивал я это у себя, у неба, у моря... Но ответа так и не получил... Что же мне остаётся? Не знаю... Да и никто, наверное, не знает... Хотя... Остаются тишина, темнота, безумие, забвение... Что же... Да будет так...

---

Глюк по анкете

1. Морнэмирэ. Имя было дано скорее за упрямый неуступчивый характер и за умение хорошо его скрывать, когда это требуется. Сама она считает, что имя её отражает её особую внутреннюю красоту, со временем всё больше скрываемую за маской твёрдости и какой-то отстранённости.
2. Всегда считала правильным своё рождение среди нолдор. Но не пыталась доказать превосходства над другими, ибо сама его не видела.
3. Единственным правителем, достойным того, чтобы быть ему верным, считает Финдарато. И боле никому кроме него не приносила клятвы верности.
4. Учится песенному мастерству и музыке. Пишет стихи и песни. Занимается собиранием легенд и историй.
5. Не замужем.
6. Родилась в Амане в Тирионе. С детства ненавидела сидеть дома или заниматься каким-либо делом, подходящим девушке. Постоянно пропадала где-нибудь, ища что-то интересное и необычное. Да и просто красоту искала, такую, которую ещё никто не видел. Со временем стала замечать, что привычная спокойная и радостная жизнь в Тирионе меняется, становясь какой-то иной, более напряжённой. И итогом всему стала гибель Древ и убийство короля. Странная грусть тогда завладела сердцем девушки. Но странно, ненависти не было. И жажды отмщения тоже не было. Наверно потому, что Морнэмирэ не умела ни ненавидеть, ни мстить.
Ушла в Исход с матерью и сестрой. И не пожалела ни разу, поскольку стремилась увидеть что-то такое, чего не видела и не встречала ранее. Переход через Льды хоть и стал довольно трудным, почти непреодолимым испытанием, но позволил Морнэмирэ разобраться в себе и измениться, сделавшись сильнее твёрже духом.
В Эндорэ для неё открылись просторы для путешествий и исследований. Ещё живя у Митрима, начала задумываться над тем, чтобы отправиться в восточные земли, искать Воды Пробуждения. Но довольно долго такой возможности не представлялось. И только в те годы, когда они с сестрой жили в Нарготронде эта идея вновь получила своё развитие. Долгие путешествия перемежались краткими возвращениями домой. Так у них с сестрой продолжалось до Дагор Браголах. Потом… потом жизнь начала вновь стремительно меняться, и уже не было времени для долгих отъездов куда бы то ни было. Потом эта странная история с сильмариллом, из-за которой погиб король Финрод… Вот тогда Морнэмирэ поняла, что всё зашло слишком далеко, чтобы закончиться хорошо, как изначально предполагали все те, кто уходил из Амана на войну с Врагом.
7. Падение Нарготронда стало переломным моментом, окончательно изменившим Морнэмирэ. Куда-то пропало всё стремление искать красоту в мире, ибо девушка её уже ни в чём не видела. Не было уже такого стремления уезжать куда-то. Поселившись с сестрой и другими беженцами в Дориате, она стала учиться музыке и пению, посколько только в них теперь видит красоту и только из них может черпать силы для жизни.

---

Итак. Начала я глюк один. Но оно у меня замерло. Хочу просить ваших комментариев по теме. И стоит ли мне дальше мучать мозг по этому поводу

Подгорное королевство
Аннотация
Девять эльфийских народов. Девять королевств. В каждом из девяти дворцов плетутся интриги и заговоры, совершаются покушения. У каждого из девяти королей есть сын – наследник престола. Что может объединить девять абсолютно разных юношей. Может общая тяга к приключениям или творческая натура. А может, есть что-то иное. Впрочем, чего гадать. Загляните в каждое из девяти королевств и узнайте, как всё обстоит на самом деле.
В этой книге описываются приключения принца тёмных эльфов. Первое собрание ордена Союза. Заговор против короля дроу. Ошибка некромантов. Исчезновение Веролайнэ и возвращение Чернокрылого.
Смогут ли девять принцев стать лучшими воинами ордена Союза и истинными друзьями. Это зависит только от них самих. Что случится с ними, когда они соберутся вместе. Плохо тогда придётся всем злодеям миров. Да и добрые силы схватятся за голову. Но сами виноваты. Не надо было сводить принцев вместе.


Глава 1
О нас помнит только ветер.
Нам молчанье – лучший дар
Мы – лишь память столетий,
Клинок, что тьмою был создан
(Вертомир Дирлом)
Свеча догорала. Голубое магическое пламя её постепенно гасло. Принцесса подняла взгляд от книги. Она знала, что давно уже наступила ночь, и пора было ложиться спать, но не хотела прерывать чтение столь интересной и старой рукописи. Но тут порыв ветра затушил свечу, и в комнате возник Делерик – старший советник короля.
- Что у тебя за странная привычка – возникать без предупреждения, - обернулась к нему девушка.
- А как ещё можно узнать, что ты не спишь? – удивился тот в ответ.
- Сам такой, - улыбнулась принцесса.
- Я старше, - отозвался светлый.
По правде говоря, король попросил его проследить за девушкой и узнать, к магии какой направленности она более всего расположена. Прямо спросить дочь об этом правитель Подгорного Королевства не решался. А вот тайно – через советников – оказалось лучшим вариантом. И король незамедлительно прибегнул к нему.
За те несколько дней, пока действовал приказ, он узнал, что принцесса не отдаёт особого предпочтения ни одной из возможных магических направленностей, а изучает все сразу и пользуется ими по ситуации.
На последнее заявление светлого Веролайнэ отреагировала очень замысловатым выражением лица. Затем она резко встала, захлопнула книгу и, вручив её советнику, выдворила его из комнаты.

Младший советник Подгорного королевства сидел на окне, болтая ногами над океанскими волнами. Скала, на которой стоял королевский замок, выступала из огромной горы и нависала над самой водой. Внутри горы и под ней был построен город тёмных эльфов – столица Подгорного королевства – Риндэа, что на тёмном языке значит «Вечерняя». Также под властью короля находились несколько маленьких подземных тёмных городков и земли от Скал Тьмы на самом северо-востоке континента до Драконьих гор на юго-востоке. От западной кромки Тёмного леса до Восточного Хребта или Короны моря, как его называли драконы.
Вот и сидел Килорин в проёме окна глядя на порозовевшую от лучей восхода воду. Его длинные золотые волосы трепал сильный морской бриз. Младший советник встречал солнце.
Из комнаты раздались звуки музыки. Вертом опять что-то играл на своей старой гитаре, тихо напевая. Этот инструмент был привезён королём из како-то человеческого мира. Никто в мире кроме королевской семьи дроу и Килорина с Делериком не овладел навыком игры на ней. Принц любил каждое утро петь старые песни. Вот и сегодня он не стал делать исключений из правил.
Вертом был красив, намного прекраснее других тёмных, как и отца, и друзей по отряду Избранных из Крепости Дракона. Сам принц не обращал на это внимание, он просто не замечал, а король Вереррлен пророчил ему богатое на события будущее. Но юноша лишь головой качал на слова отца. Он слишком хорошо помнил, как убили ту единственную, которую принц видел рядом с собой. И теперь ни одной девушке не удастся разбить стену, воздвигнутую тёмным воином в душе. А когда король предпринимал очередную попытку женить сына, то Вертом, переодеваясь в обычного воина, уходил в Старую Риндэа. А, переждав активную деятельность отца, возвращался в замок.

Итак, начался новый день. Новый день с новыми свершениями и мыслями. Король Тёмных распахнул окно и вдохнул свежий морской воздух. Он знал, что скоро будет праздник начала лета. Снова нужно будет следить за всеми приготовлениями. После смерти жены пришлось управлять королевством одному. Пусть двести лет назад он начал постепенно подпускать к делам правления сына, как наследника престола, и Делерика, как старшего советника. Но какой толк был от мальчишек в первый век обучения? Никакого. Но, всё же, молодость не стала помехой для принца и советника. Жизнь решила за них. Рано они повзрослели. Рано. А Веролайнэ и Килорин – ещё раньше. Теперь на всех четырёх можно возлагать некоторые дела королевства. Решат. И ведь ничего им не помешает. Ради того, чтобы помочь королю, они хоть в Драконьи горы отправятся не возражая. И, главное, выполнят то, что поручено. Без этого не появятся. Недавно стало так. Но всё же теперь король спокоен. Не пропадут дети без его поддержки. И королевство не развалится. Да и в праве ли он уже называть их детьми? Почему-то кажется, что нет. Слишком быстро они стали взрослыми…
Король помнил, как на рассвете дня середины лета пришлось отпустить жену в последний путь. Помнил он и застывшее посмертной маской лицо Вертома. И знал, что всё напрасно. Вспомнил и вопрос Веролайнэ. Девочка хотела узнать, куда исчезла мать. Помнил тяжёлую обречённость во взгляде сына. Никогда принцу больше не полюбить. Такова странность рода. Драконы никогда не предадут первую любовь. Но, тьма, как тяжело это сознавать!

В тёмной комнате находились трое: два мужчины и женщина. Они молчали. Был готов важный для них план. Все нюансы были обсуждены и обговорены. Оставалось только действовать. Но заговорщики медлили. Не так-то было просто сделать первый шаг против власти. А вдруг неудачно. Тогда их всех ждёт казнь. Им грело душу только то обстоятельство, что они совершат злодеяние не против короля, а против его детей, менее искушённых в вопросах межмировой политики. И пока король поймёт, что что-то не в порядке, задуманное свершится…

В зале замка ордена собрались десятеро. Девять принцев разных эльфийских народов и король Высших эльфов. Все девять были наследниками своих королевств. Семь светлых, включая и сына присутствовавшего здесь же правителя. Принц ночных эльфов, которые издавна были на нейтральной стороне, не относя себя ни к тьме, ни к свету. И единственным представителем тьмы был Вертом. Все были разными. Но общая их сила была просто огромной. Как предсказывали Мудрейшие старейшины, им предначертана великая судьба. И станут они сильнее всех прежних. Наставник помнил всех королей других эльфийских народов по времени своей молодости, когда все они ещё были принцами и точно также стояли в этом зале, пытаясь понять, для чего их собрали вместе.

Высший принц молча стоял у окна, осматривая тех, с кем придётся подружиться. Странно эльфы выглядели вместе. Все светлые были светловолосые и высокие. А ночной и тёмный черноволосые и невысокие, только у ночного были зелёные глаза, а у тёмного тёмно-синие, иногда кажущиеся фиолетовыми. К тому же дроу был более воином, чем магом. А нейтрал решил походить на него. Светлые в рукопашном бою намного им уступали, зато луки их были незаменимы. Да и маги из них оказались куда лучше, чем тёмный и ночной, тем самым, дополняя двух истинных воителей в битве. Высший помнил некоторых присутствующих в зале. Только видел он их много лет назад. К примеру, тёмного принца, которому сейчас триста лет, помнил сорокалетним мальчиком. А вот ночного, как самого младшего высший видел впервые.

Ночной оказался младшим из принцев. Глядя на остальных, он слегка волновался. И наставником себе выбрал тёмного. Видя собственноручно изготовленное оружие дроу, юноша лишь вздыхал. Его простой меч ни в какое сравнение не шёл с двумя клинками, висящими в ножнах за спиной у тёмного. И тут ночной понял, что дроу оценивающе смотрит на него. Юноша отвернулся, переведя взгляд на высшего короля.

Лунный пытался составить первое мнение о присутствующих. Он неплохо разбирался в других. Но сейчас это было сложно. И не только блокировка сознания стала причиной, но и дворцовое воспитание, когда учат не выказывать свои чувства в обществе. К примеру, туманный сидел в углу, будто мраморная статуя. Если он не двигался, то невозможно было назвать его живым, скорее призраком. Пепельные волосы, сероватая кожа, стальные глаза, одежда серебристого цвета. Или высший эльф. Светло-золотые волосы, бледно-голубые глаза, белая с золотой вышивкой одежда. Не реальный принц, а герой из книг. Сам лунный тоже выглядел необычно.
Белые волосы, серо-голубые глаза, белая кожа. Одежда его была голубого цвета с серебром.

Вертом стоял у колонны, увитой виноградными лозами, и задумчиво теребил кончик косы, начинающейся ото лба, проплетённую через всю голову и спускающуюся до пояса. Сейчас, на таком важном собрании, в причёску особым образом была вплетена стальная лента с шипами, создающая впечатление драконьего гребня на голове тёмного. Тут он заметил, что ночной смотрит на него. Дроу осмотрел юношу и заметил: «Хорошим воином будет. Стоит только помочь ему. И равных ему практически не найдётся. А я ему помогу.»

Солнечный с любопытством оглядывался. Увидел нескольких знакомых. К примеру, тёмный, лунный и ночной были принцами соседних с его государств. Высшего он встречал на приёме в честь помолвки старшей принцессы высших и одного из лордов Туманных пределов. И теперь ему хотелось лучше узнать остальных принцев. Понять, что отличает их друг от друга. Он хотел найти проблему, что мешает им взглянуть на других иначе. К примеру, тёмных эльфов до сих пор называют ужасом мира. А сами тёмные от этого страдают. И приходится им жить в отчуждённости от остальных эльфов, появляясь среди них только по важному поводу. Только поэтому на их землях нельзя жить светлым. И только двое из народа солнечных эльфов живут в Риндэа.

Король высших эльфов встал в середине зала и начал представление здесь присутствующих.
- Мой сын – Эльдельян Эланэльт. Солнечный принц – Кимелинт Крусидон. Лунный – Ланэлит Сэтникорт. Туманный – Садвеан Энирит. Ночной – Тилинат Даскеэн. Воздушный – Кирисаэт Гоэнтель. Водный – Ниликит Кеонтен. Лесной – Энералиэльн Тинтерлет. Тёмный – Вертомир Дирлом. И я – Сэтилнин Эланэльт.
Все переглянулись и кивнули друг другу. Знакомство состоялось. Что ж, вскоре принцы узнают о других намного больше. Теперь наставнику необходимо как можно чаще собирать их вместе и проводить длительные беседы, а когда будет достигнуто взаимопонимание, начать совместные тренировки. И через несколько лет эта военная команда станет просто непобедимой. Король решил приступить к задуманному немедленно.
Подойдя к тёмному, он попросил его начать завтрашний день с общей тренировки. Тот согласился.

После восхода солнца Вертомир собрал всех остальных принцев во дворе замка. Выстроив эльфов в линию, он прошёлся вдоль строя и внимательно осмотрел их.
- Первое и самое главное – это ваше облачение, причёска и оружие. Ничто вам не должно мешать в бою. Любая мелочь может изменить ход битвы в сторону вашего противника. В облике воина всё играет свою роль. Сейчас для вас главное – стать лучшими воинами ваших народов и не умереть в самом начале, - командирским тоном говорил Вертом.
Ему было не привыкать обучать новичков основам воинского искусства. Пятьдесят лет он является бессменным командиром крепости Дракона. И каждый год хоть десяти юным воинам, но приходится говорить одни и те же слова. И ведь всегда слушают, запоминают и в точности выполняют. И сам принц когда-то учил воинский устав. И до сих пор помнит из него каждую букву, каждую запятую. С идеальной точностью может сказать, на какой странице находится тот или иной уставной пункт. Но устав был написан на тёмном наречии, поэтому светлым принца оставалось только воспринимать его на слух. Что было достаточно просто, поскольку Вертомир был великолепным рассказчиком.
Остановившись напротив высшего, солнечного и лунного и оглядев их длинные туники, он сказал, что если они ещё раз появятся на тренировке в чём-то подобном надетому на них сейчас, то устроит им полосу препятствий с учётом времени прохождения. Угроза явно впечатлила троицу.

Следующим пунктом обучения эльфов стало изучение истории Миров. Её преподавал Кирисаэт. Далее шла военная стратегия, которую вёл Тилинат. Стихийную магию – Садвеан. Эльфийский этикет – Эльдельян. Стрельбу из лука и лесную магию – Энералиэльн. Пение и танцы – Ланэлит. Магию музыки – Кимелинт. Перемещение и ментальную магию – Ниликит.

Вереррлен сидел в тронном зале. Королю было не по себе. Он подозревал о заговоре, но не знал, кто, когда и как проведёт заговор против королевской семьи тёмных эльфов. Плохо, ужасно плохо. Король понимал, что теряет практику. Да ещё и сын сейчас не в Риндэа, а в замке ордена Союза. Не страх за себя, а боязнь потерять детей тревожила короля.
Дверь в зал приоткрылась, и в проём проскользнул Килорин. Он, кинув единственный взгляд на короля, понял его состояние. Светлый эльф не стал мешать тёмному. Молча сел на стул у окна. Глядя на Вереррлена, Килорин невольно сравнивал его с Вертомиром. Отец и сын похожи по-семейному, внешне. Но это только в первую секунду. Потом можно заметить, что нет в них почти ничего одинакового. Если движения короля были резкими, порывистыми. Вертом двигался плавно, спокойно. Часто казалось, что принц медлителен, что его легко победить. Но стоило только Вертому взять в руки свои мечи, как он преображался. Смертоносные клинки начинали мелькать с ошеломляющей скоростью, словно это не мечи, а вихрь из воронёной стали.
Характерами король и принц тоже отличались. Спокойный, рассудительный отец и любящий приключения и путешествия сын.
Вереррлен поднял голову и посмотрел на Килорина. Он молчал. Слов ему и не требовалось, да и не было их. Нет просто таких слов, чтобы рассказать советнику о чувствах, кипящих в душе.

Он шёл по пустой улице. Ни только на улице, но и во всём городе никого не было. Старая столица тёмных эльфов была запущена. Давно он не был в заброшенной Риндэа. Когда-то тут было шумно и много жителей. А сейчас только ветер пыль между домами гоняет. Но не смирился город с опустением. Словно ждал, что эльфы вернутся. Не разрушался, не терял своего так несвойственного для утончённых эльфов величия. Как будто все ушли в лес на праздник, а в городе стало пусто. Но праздника никакого не было, и не вернутся сюда эльфы. Не в час веселья оставили они свои дома, а пробивались к дворцу с боем. Враги пришли, перекрыв все выходы из города. Оставалось только уходить подземным ходом в горы. Воины света. Светлые эльфы. Пришли, чтобы окончательно добить тёмных собратьев, которых изгнали ранее.
Он помнил этот город в дни его расцвета. Много лет назад он покинул эти места. Зачем? Просто не хотел оставаться среди эльфов. Не мог смотреть в глаза тем, кто потерял по его вине своих родных. Знал же, что уже ничто не поможет, и всё равно приказал стоять до конца, сдерживая натиск светлых. Надеялся пропустить в ход как можно больше тех, кто не сражался на площади. Но ведь и его сын погиб при штурме дворца. И всё же больно было при мысли, что столько эльфов было убито только потому, что он отдал приказ стоять до последнего. А потом, вернувшись с небольшим отрядом в город, самолично выбил на мраморной дворцовой стене имена всех тех, кто погиб в тот день, не делая различий для тёмных и светлых. Обо всех оставил память. Всех упомянул. Только имена на стене идут в две колонки. Воины света и воины тьмы. Семь тысяч имён. Поровну с каждой стороны. Только есть ещё одно имя, записанное отдельно. Это имя его сына. Навеки застывшего в камне. Не умершего окончательно, но, наверняка, уже и не живого. Возможно, тот камень стал ему погребальным саркофагом. А может, это просто темница… Он не сбежал. Просто однажды сделал так, что все подумали, что его убили орки. И теперь зачем-то вернулся. А зачем, он и сам не знал. Просто сердце привело сюда. Просто потянуло его что-то в эти края. А что, непонятно. Возможно, желание вспомнить давно минувшее. А может, просто снова проснулась тяга к путешествиям. Зачем же он завернул сюда, почему не прошёл мимо? Ведь знал, что нет в заброшенном городе ничего. Но пришёл. И снова встали перед глазами картины того дня. Кровь на плитах площади... Светлые эльфы в броне с обнажёнными мечами… Тёмные, вставшие полукругом у дворцового крыльца… Тронный зал, где за троном открыт потайной ход… Короткая схватка сына с лучшим воином светлых… И заклинание, выкрикнутое в последний момент, прежде, чем остриё клинка светлого достигло горла тёмного принца… Звон мечей о мрамор пола… И тишина… Конец, ход закрылся, отрезав его от происходящего в зале… А на следующий день он увидел, что произошло. Судьба сыграла с ним злую шутку. Он всё-таки потерял сына. Не клинок светлого погубил его, но заклинание отца заключило юношу в янтарный кокон. И поныне находится он в тронном зале дворца старой Риндэа. И отец не забыл своё дитя. Как не забудет он и семь тысяч имён на стене…
Не был он эльфом. Да и человеком не был. Он живёт дольше всех ныне живущих представителей других рас. Странник скинул капюшон и поднял лицо к небу. Тёплые лучи солнца заскользили по иссиня-черным волосам, отразились в алых с огненной искрой глазах, пробежали по губам. Было начало лета как много лет назад, когда он последний раз прошёл по улицам города. Путник пошёл дальше и вышел на площадь около дворца, на которой был прекрасный фонтан. Девять тысяч лет из раскрытой пасти дракона течёт прозрачная вода. Эльфы ушли из Риндэа, а фонтан не иссох, струи кристальной влаги всё это время падают в чашу чёрного мрамора. Рубины в глазах мраморного дракона на мгновение зажглись ярким огнём, будто ящер приветствовал путника, нарушившего тишину застывшего в посмертии города. А может, так и было. Ведь он сам когда-то создавал этот фонтан и статую крылатого ящера в его середине. Вложил в это своё творение часть души. В какой-то мере даже оживил его. Странник сел на бортик фонтана и опустил руку в воду. Она была холодная и чистая. Не плавало в ней ни опавших листьев, ни мусора. Будто каждый день чашу фонтана вычищают.
Он прошёл в замок. С порога стало ясно, что запустение добралось и до него. Сюда не была нанесена та же магия, что и на фонтан. Пыль покрывала полы толстым слоем. Но ни клочка паутины не висело на стенах. Только толстый ковёр многолетней пыли под ногами…

Стрела сорвалась с тетивы и через мгновение вонзилась в центр мишени. Лесной эльф опустил лук и отошёл к остальным принцам. На дистанцию вышел Вертом. Лук его был необычным: тонкий посох, если не надеть тетиву, только сверху в лучах солнца блестело остро отточенное лезвие. Светлым такое оружие доводилось видеть только на картинках в учебниках по истории мира. Это был лук образца второй эльфийской войны. Такую модель использовали тёмные эльфы. Остальные народы не могли овладеть навыком их использования, слишком специфичен был способ стрельбы из них. Вертом отошёл на шаг от черты и выстрелил. Стрела попала чуть повыше стрелы лесного. Это был не промах, просто в центре мишени не оставалось места для второго выстрела.
Когда все отстрелялись, наставник изучил результат и сделал вывод, что эльфы всех народов обладают непревзойдённым умением стрелять из лука. Хотя, если дать тёмному лук светлого, а светлому лук тёмного, тогда результат заметно ухудшится. В этом и заключалась главная проблема тренировок. Каждый из принцев прекрасно владел своим видом оружия, другое же вызывало смятение. Следовало проследить, чтобы принцы научились в совершенстве обращаться не только с оружием своего народа, но и с другим.

Веролайнэ ехала в крепость Дракона. Конь шёл ровной рысью. Было свежо и тихо. Дорога шла по лугу. Деревьев на несколько миль вокруг не росло, поэтому разбойников и грабителей в этих краях издавна не водилось. Да ещё и тёмные эльфы постоянно проводили очистительные рейды. Принцесса быстро добралась до цели.
В крепости Веролайнэ ждал Делерик. Он выполнял обязанности командира отряда Дракона. Вертом всё ещё находился в столице человеческого государства. Король с каждым днём всё больше нервничал. С каждым днём обстановка накалялась. Становилось опасно жить в подгорном королевстве. Королевской семье нужно было покинуть горную долину. Но Вереррлен не хотел предпринимать столь радикальную меру. Он понимал, что опасно затягивать с переходом из Риндэа новой в Риндэа старую и временным переселение народа тёмных эльфов.

Ниликит и Вертомир дежурили на кухне. Из принцев были сформированы контрастные пары для большей сплочённости с другими. Обязанности были толково разделены. Вертом, проведший много времени с котелком за походным костром, готовил ужин. Нили же управлял водой и наблюдал за тёмным из-под золотой с зеленью чёлки.
Дверь открылась. В кухню вошёл Тилинат. Он поглядел на присутствующих и произнёс:
- Вас ждёт наставник. У него собрались все остальные короли.
- Мы придём, - отозвался Вертом.
Когда принцы вошли в кабинет к наставнику, увидели всех девятерых королей и остальных наследников. Небольшая комната явно не была приспособлена для нахождения в ней восемнадцати эльфов одновременно. Свободные места оставались только на подоконнике распахнутого окна, да и то при условии, что любимые цветы короля высших эльфов останутся нетронутыми.
- Итак, я собрал полный совет потому, что возникли несколько проблем. Начну с военных кампаний. Орки напали на северные границы гномов. Лунным эльфам следует выступить на помощь соседям. Далее скажу, что вампиры начинают бунтовать. Люди слишком притесняют их. Правители вампирских кланов просят помощи. Этим займутся эльфы моего народа и народа ночных. Следующее, что я хотел с вами обсудить, это то, что в крепости появился Истинный дракон. С этим явлением прошу разобраться тёмных.
- Извини меня, Сэти, но Истинные драконы часто посылают детей своих путешествовать по миру, дабы набрались они жизненного опыта. Поэтому ничего удивительного нет в появлении дракона на твоих землях, - подал голос Вереррлен.
- Я знаю это. Но дракону, о котором я тебе говорю, по меньшей мере четыре тысячи лет. А, возможно, и больше. Намного больше.
- Перекинь мне его образ, и я скажу точнее, - попросил король тёмных.
Сэтилнин прикрыл глаза и замер. Просидев так минуты три, он вздохнул и вопросительно посмотрел на Вереррлена. А тот задумался, как сказать высшему правду. Ведь, судя по всему, тот, чей образ передал светлый, родился ещё до первой эльфийской войны, до того, как эльфы разделились на светлых и тёмных. И ещё одно встревожило короля дроу. Кого-то этот дракон ему напоминал… Кого-то, кого он видел много раз. Но ранее Вереррлен не встречал Истинных драконов. И тут догадка озарила его лицо. Такой же взгляд был у Чернокрылого на одном из портретов, сделанных уже после второй эльфийской войны. Но ведь Чернокрылый мёртв уже много сотен лет. Саркофаг его• за это время стал единым монолитом. И непонятно, как тот, чьё тело сейчас находится в новой Риндэа, появился в крепости высших эльфов. Вереррлен решил выяснить, правдивы ли его подозрения. Поэтому он, взяв с собой Вертома, отправился в столицу высших эльфов на поиски загадочного Истинного дракона.

@темы: тёмные эльфы, творчество, драконы, Книга, эльфы

---

Ну вот я наконец-то здесь)

Как хорошо, что я наконец нашла время придти и зарегистрироваться здесь! Теперь могу всё-таки реализовать свою давнюю мечту и натворить много чего хорошего (и не очень хорошего) для тех, кто со мной общается. Очень надеюсь на то что мои буйные глюки фантазии кому-нибудь понравятся.

@музыка: Фолк

@настроение: Приподнятое