Уже около двух лет я не могу никак добить один несчастный фик. И сегодня я это наконец-то сделала. Да, я крута, ну или, что вернее, на меня так хорошо действует творчество Белянина. И сейчас я предоставляю наконец на всеобщий суд это своё очередное творение. Названия ему я не придумала. Ну да ладно.
В общем очередное творение о старших феанорингах и на сей раз сыновьях Эарендила. А точнее некое видение ситуации глазами Элронда.

- Эльвинг, вернись и отдай нам Камень, иначе детям твоим конец придёт! – Резкий голос далеко разнёсся по берегу. Но тщетно. Женщина на обрыве обернулась, увидела происходящее сзади и, закрыв глаза, отвернулась. И прыгнула вниз, с обрыва в море.
Я смотрел и не верил. И слёзы против воли потекли из глаз. Рядом плакал брат. Мы смотрели на край обрыва, надеясь увидеть, что мама там, никуда не делась, не сделала последнего шага. Надеялись, что она вернётся и заберёт нас у нолдор. Но нет. Минуты шли, а ничего не менялось.
Вдруг старший нолдо выхватил клинок из ножен и замахнулся, явно готовясь ударить кого-то из нас. Но в последний момент лезвие его меча со звоном встретилось с другим.
- Нельо, не надо. Или ты готов из-за камня убивать детей? – Второй нолдо пристально посмотрел на брата.
Рыжеволосый замер. Потом медленно покачал головой и убрал меч в ножны.
А потом их позвали куда-то. А нас двое мрачных нолдор отвели в походный шатёр за городскими стенами. И оставили, приказав не выходить и вообще о себе временно не напоминать, де лордам не до нас. С нами они говорили на синдарине. С акцентом правда, но говорили. А вот между собой на квенья. Мы их правда и так понимали, всё-таки нас худо-бедно но языку нолдор учили, хоть мама и запрещала это делать, говоря, что нечего нам этот язык знать. Но ведь пригодилось же!
В этот день нас не трогали. На следующий тоже. И у меня сложилось впечатление, что про нас все забыли. Элрос уже порывался сбежать, да только я его отговорил, напомнив, что мы посреди лагеря нолдор находимся, а из него попробуй выберись, детей-то кроме нас тут нет, а значит сильно приметными будем. Брат согласился.
До ночи так ничего и не произошло. Элрос уснул, а вот мне не спалось. Мне было грустно. И просто очень хотелось к маме, хоть я и понимал, что она уже второй день как мертва. Но долго грустить не получилось. В шатёр вошёл рыжеволосый нолдо. Правда он сразу лёг спать на свободном месте (ага, а я всё гадал, к чему тут ещё две походных кровати стоят) и нас будто не заметил. Второго нолдо так и не было, хотя я подумал, что он тоже придёт сюда, раз его брат тут. Не пришёл.
Прошёл час. В шатре было тихо. Где-то недалеко судя по всему горел костёр и кто-то был. Любопытство во мне пересилило страх перед нолдор, и я осторожно выглянул наружу. Там, чуть в отдалении от шатра, кстати стоящего на краю лагеря, горел костёр. А рядом сидел второй нолдо. И вид его мне крайне не понравился. Неправильный то был вид, отсутствующий. Нолдо сидел неподвижно и смотрел в огонь. Иногда брал в руку тяжёлую чашу, делал из неё глоток, ставил на место и вновь замирал на пару минут. Потом действие повторялось. Я тихонько подошёл. Феаноринг меня и не заметил вовсе. Продолжал неотрывно смотреть в огонь. Я подошёл ещё ближе и заглянул в чашу. Зимнее вино, и судя по всему чаша была уже не первой. Мда… Надо что-то делать. Что-то мне настрой этого нолдо совсем не нравится. Подхожу почти совсем вплотную, так, чтобы можно было свободно дотянуться до чаши. А когда эльф вновь замирает, осторожно поднимаю и выливаю в траву. И продолжаю держать в руках. Нолдо делает привычное движение, но ничего не находит. Отрывает взгляд от огня и прямо смотрит на меня.
- А... Здравствуй, эарендилион Ты почему не спишь? – Голос тихий и какой-то усталый что ли… А синдарин кстати правильный, только чуть гортанный, и гласные чуть более напевные. И он явно не ожидал увидеть меня. А кого? Наверное брата. Вот только что-то подсказывает мне, что рыжеволосый не одобрил бы таких вот посиделок своего явно младшего брата.
- Не спится… - Пожимаю плечами. – Можно я с тобой посижу?
- Сиди. – Разрешает и сдвигается чуть в сторону, освобождая мне место на расстеленном прямо на траве плаще.
Сажусь и смотрю на него снизу вверх. И совсем он не страшный, как описывала мама , и не такой как вчера на берегу… А грустный и усталый. Похоже, он уже вторые, а то и третьи сутки не спит. Плохо… Вроде бы и надо спать, и брат его спит давно, а он всё не идёт.
- А ты чего не спишь? – Решаюсь-таки спросить.
- Тоже не спится. – Лёгкая, но грустная улыбка и горький взгляд, брошенный на меня. – Ты Элронд или Элрос? – Спрашивает после недолгого молчания.
- Элронд. - Отвечаю и удивлённо смотрю на него, неужели нас с братом так легко перепутать? Но потом сам себя одёргиваю. Нолдо и видел-то нас всего ничего, а тогда мы имён не называли.
- А я Маглор. – Представился феаноринг. И снова я смотрю на него удивлённо. Ну как же, по рассказам этот нолдо с Даэроном мог в песенном мастерстве потягаться. Да только… Странно. Феаноринг и вдруг… Совсем обычный эльф. Может это он специально притворяется? И вновь я сам себя одёрнул. Так не притвориться. Ему и правда очень грустно и почти одиноко.
Нолдо тем временем опять наполнил чашу из стоящей у костра бутыли. И мне вновь пришлось кувырнуть её в траву.
- Не надо. – Попросил я. – Это плохо.
- Это должно помочь… - Тихо заспорил со мной нолдо.
Я помотал головой.
- Тебе надо выспаться. – Говорю, серьёзно глядя ему в глаза. – А так будет только хуже.
Он долго смотрит на меня. Потом вновь отворачивается к огню. Затем спрашивает, не поворачиваясь:
- Ты петь умеешь?
Мотаю головой. Меня некому было учить петь, вот и не умею. Точнее сам пробовал, но, как мне кажется, ничего у меня не вышло.
- Жаль… - Маглор вздохнул. – Ну ладно. Устраивайся поудобнее, тогда я тебе спою.
Я сел удобнее и посмотрел на феаноринга. А он запел. И я понял, что это колыбельная. На квенья. И сам не заметил, как глаза начали закрываться, а сам я незаметно для себя привалился к боку нолдо и уснул… И уже не заметил, как Маглор тихонько встал, завернул меня в плащ и отнёс в шатёр, уложив в кровать. Я спал…
Ложился ли сам феаноринг в эту ночь, так и осталось неизвестным.
А утром в шатре никого кроме нас с братом не оказалось. И я бы подумал, что вчерашний разговор мне приснися, если бы не плащ, в который я был по-прежнему укутан и уже успел намертво запутаться. Элрос на меня недоумённо косился, пока я ожесточённо выпутывался из тёплой ткани. А я делал вид, что оно всё так и должно быть.
Снаружи заиграли рога. В шатёр заглянул какой-то незнакомый воин и скомандовал нам его покинуть. Когда мы вышли, я стал оглядываться, ища взглядом феанорингов. Не нашёл. Впрочем, долго смотреть по сторонам мне не дали. Всё тот же воин подвёл свою лошадь и с ней ещё одну, повод которой был накрепко примотан к луке седла первой. На ту, привязанную, лошадь нас с братом и посадили. Высоко, не спрыгнуть. Шатёр, оказывается, уже свернули и убрали. А войско постепенно выдвигалось прочь от тихих Гаваней.
Весь день мы ехали рядом с тем незнакомым воином. И весь день молчали. Не о чем было говорить. Да и не с кем. Нолдор на нас внимание обращали не больше, чем на поклажу, притороченную у их сёдел.
Вечером же нас накормили и вновь оставили одних в щатре. Будто сами же нас и подталкивали к идее побега. Вот только куда бежать-то, учитывая, что вокруг неизвестные нам земли? Правильно, некуда. Мы и не бежали. Мы легли спать. Чтобы наутро проснуться от звона стали, раздающегося совсем рядом с шатром. Элрос сходу предположил, что это пришли за нами, и скоро нас отсюда вытащат. И, воодушевлённый, поспешил к выходу из шатра. Мне ничего не оставалось, как двинуться следом. Да и самому к тому же любопытно стало, а что там. Единственное, чего мы с братом тогда не учли, будучи неопытными и маленькими, так это то, что если бы то была битва, грохота и звона было бы явно больше в несколько раз. Потому мы едва не расплакались, когда, выйдя из шатра, увидели всего лишь тренировочный бой феанорингов, за которым кроме нас наблюдали и многие нолдор, видно не часто проходят такие вот тренировки.
Но через некоторое время наблюдения и нас захватила эта тренировка, настолько необычна для нас она была. Здесь не было ни красивых, излишне затянутых во времени ударов, ни почти что танцевальных движений, но позёрства и игры на публику, ни наоборот явного желания сокрушить противника за несколько ударов, ни лишнего напора, ни действия голой силой. Не было это похоже и на настоящий бой. Противники хорошо знали друг друга, положительные и отрицательные стороны, недочёты в технике и превосходства. Они годами и столетиями сходились в таких вот тренировочных боях и сражались не ради победы над противником, а для тренировки тела, поддержания себя в форме и работе над тактикой боя. К тому же нам тогда довелось впервые увидеть то, как сражается старший из братьев. Удивительно, но он действовал левой рукой не хуже, чем его брат правой, а даже и лучше. Было видно, что воин он более умелый, а боевое его мастерство выше и лучше. Но превосходство это было заметно не сразу, да и то, если присматриваться именно к технике боя как таковой. Зато у него был серьёзный недостаток, который в общем бою не играл большой роли, а сейчас несколько ослаблял его. Отсутствие правой кисти и было этим недостатком. И хотя Маглор тоже предусмотрел это и не взял ни щита, ни клинка во вторую руку, но всё равно было понятно, что будь у него и во второй руке оружие, шансы были бы куда выше.
Тренировка закончилась ещё минут через двадцать. Закончилась ничем, как наверное и предполагалось, братья просто разошлись, опкская мечи.
- Леворукий противник в настоящем бою много хуже праворукого. С ним сложнее драться. - Произнёс Маглор, подходя к нам и останавливаясь рядом. - Запомните. Вам это может пригодиться. И доброе утро.
И он направился куда-то вглубь лагеря, так и не дождавшись нашего ответа. Словно бы и не нуждался в нём. Хотя может так и было...
- Я тоже так хочу сражаться... - Вздохнул Элрос, и я понял, что брат крайне впечатлён тем боем, пускай и тренировочным, что только что увидел.
- Тогда завтра я подниму с утра не Кано, а тебя. - Раздалось над нашими головами. При том говорили на квенья, при том явно так специально. Ибо понятно было, что синдарин говоривший знает довольно хорошо, просто не хочет или не считает нужным говорить на нём здесь и сейчас. Даже с нами.
Мы подняли головы. Теперь рядом стоял уже старший феаноринг и внимательно смотрел на нас, а точнее на Элроса.
- Зачем? - Непонимающе спросил брат, встречаясь с нолдо взглядом, но довольно быстро отведя глаза.
- А ты думал, владению мечом можно научиться, смотря сны в кровати? - Ехидно поинтересовался феаноринг.
Брат только головой замотал. Хотя по его виду и было понятно, что он всё ещё не понимает причину, почему его собрались завтра поднимать вместо кого-то там.
- Ну так ты хочешь научиться сражаться или нет? - Почти тем же тоном задал новый вопрос старший из братьев.
- Хочу. - Подтвердил свои намерения Элрос.
- Тогда завтра тренироваться со мной будешь ты. А Кано погоняет твоего брата, чтобы он тоже не скучал без дела. - Заключил феаноринг. И тоже, не дожидаясь ответа или новых вопросов, скрылся за шатрами.
Мы переглянулись. Ничего ж себе перспектива предстоит. Это если учесть сколько сейчас времени, а сейчас всего часов шесть утра, то во сколько же нас завтра-то разбудят? Мда... Дела...
На следующий день и впрямь разбудили нас рано, я бы сказал почти ночью. И действительно позвали на площадку между шатрами, не заставленную ничем и явно предназначенную для тренировочных боёв. Оба феаноринга нас уже ждали. У меня в этот момент сложилось такое впечатление, что они вообще никогда не спят. Младший так точно, ибо его-то в шатре за все эти три ночи я так и не видел ни разу. И этот как раз младший решил похоже увести меня куда-то. Как у них с братом водится, не особо что-то стремясь разъяснять. Мне ничего не оставалось, как только пойти за ним. Вскоре перед нами вырос довольно большой шатёр, в несколько раз больше того, в котором ночевали мы с братом. Перед тем, как войти туда, Маглор остановился и всё-таки пояснил.
- Я подумал, что здесь тебе будет поинтереснее, чем на плацу целый час сражаться со мной на мечах. Потому привёл сюда.
И, откинув полог, пропустил меня внутрь.
Первое, что мне запомнилось в первом в моей жизни увиденном походном лазарете - это смесь запахов.Острая и сильная. Смесь запаха трав, крепкого вина, которое использовали здесь для дизенфекции ран и инструментов, чистой ткани, крови и ещё многих. Сначала это было непривычно и даже неприятно, но через какое-то время мне удалось почти перестать замечать все эти запахи, не совсем конечно, но хотя бы привыкнуть к ним немного. Впрочем, долго стоять у входа без дела мне никто не дал. Проходивший мимо нас с феанорингом целитель остановился и коротко, но подробно отчитался о происходящем на данный момент в лазарете. Маглор кивнул и выдал новые указания. А заодно и меня подтолкнул к целителю, поручив под его начало на сегодняшний день.
Впрочем, за весь день мне ничего не поручили. Только смотреть и запоминать. А раненых в шатре было много, и это несмотря на то, что здесь были только те, чьи раны не позволяли им покинуть шатёр. А ещё я узнал, что остатки войска простоят тут ещё несколько дней, поскольку тут есть те, кто не выдержит длительного пути и постоянных перекладываний с носилок на койку и обратно. А я смотрел и удивлялся. Неужели все эти раненые сражались не с орками, не с тёмными тварями, а с эльфами... И их сейчас лечат точно также, как лечили бы после битвы с войском Севера. Их лечат, воинов, напавших на Гавани, но в лазарете не было ни одного эльфа из защищавшихся? Почему? Им же тоже нужна помощь, у них же тоже много раненых... Но нолдор взяли с собой только своих. С одной стороны верно. Но с другой... Как-то больно. И вернуться хочется... Чтобы проверить, а как там оставшиеся раненые.
Мои размышления прервало возвращение Маглора. Он просто подошёл к одному из тяжелораненых и сменил дежурного целителя, отправив того отсыпаться. Сам же взялся за продолжение его работы.Я удивлённо смотрел на то, как он при помощи песни выплетает новые чары, более сильные и сложные и похоже более действенные. Наблюдал и удивлялся, ведь он же лорд, один из двух оставшихмя в живых. Не его дело лечить раненых, не ему пачкать руки в их крови, всей вымываемой из ран грязи и прочем мало приятном, с чем обычно приходится сталкиваться целителям при работе.Мама бы ни на шаг не подступила к простым раненым воинам, даже если бы могла реально им чем-то помочь. А вот феаноринг... Он не боялся, не морьщился, не пытался изображать из себя благородного аккуратиста, лишний раз, да и просто, боящегося испачкать руки или одежду. Я наблюдал со всё возрастающим изумлением. А пока я смотрел на нолдо, он уже окончил песню и обернулся на меня.
- Запоминай. Пока просто запоминай. Скоро тебе это пригодится. - Сказал он чуть хрипловато. - И не смотри на меня с таким удивлением. Помимо того, что я менестрель, так ещё и целитель. И я не вижу ничего зазорного в том, чтобы помогать своим верным и тем, кому нужна помощь целителя. И собираюсь тебя этому тоже научить, ты сумеешь понять.
И, вновь отвернувшись к раненому, начал новую песню. А мне ничего не оставалось как продолжить наблюдать за ним и запоминать ту песню, что пел феаноринг.
Можно сказать, что так и началось моё странное обучение. Позже я узнал, что Маглор никогда не брал учеников, и что толкнуло его в этот раз изменить своим принципам, мне неизвестно. А задавать прямой вопрос я считал неправильным. Если бы он хотел сказать и объяснить мне свои мотивы, он бы это сделал сразу. Ну а раз не сказал, значит нужным сие не считает. Постепенно, наблюдая за мной, Маглор стал задавать вопросы о том, что я уже успел увидеть, услышать и запомнить в лазарете. Я отвечал. А он либо кивал, либо поправлял и пояснял заново те моменты, которые мне понять самому не удавалось.
Так шло время. Мы с братом уже почти привыкли жить среди нолдор, почти освоились с их военным и суровым стилем жизни и, что уж скрывать, привязались по-своему к взявшимся за наше воспитание феанорингам. А они похоже привязались к нам. По крайней мере это можно было заметить по их к нам отношению. Старший из братьев взялся не только моего брата по утрам гонять с мечом, но и меня. Правда всё равно меньше. А потом отдавал в лазарет, где я продолжал своё странное обучение целительству. А Элросу доставались в это время уроки по тактике, стратегии и прочим премудростям, которые должен знать командир войска. Так что скучать или думать о чём-то постороннем нам было просто некогда. Одновременно с этим мы ещё узнавали больше и о самих нолдор, и о феанорингах в частности. Оказались они... такими же эльфами, как все те, кто окружали нас всю прошлую жизнь. Только немного иными. И с каждым днём всё сильнее я понимал, что относиться к ним плохо, или как к врагам, я не могу. Не могу и предать. Да, они ненавидят валар, да, не хотят возвращения в Аман, да, хотят отвоевать сильмариллы и исполнить Клятву. Но им есть и за что ненавидеть, и почему не желать возвращаться, изачем во что бы то ни стало пытаться исполнить Клятву... Сейчас эти нодор одни против всех, даже с учётом их не слишком больших остатков войска. Им сейчас труднее и хуже всех, но они упорно делают вид, что всё в порядке. Они будто бы знали, что конец этой истории близок, и не пытались его избежать. А, смотря на новую яркую звезду на небе, я понимал, каково им сейчас - видеть и знать, что теперь добыть наследие отца точно не получится. Потому, что валар как всегда всё решили по-своему...
Когда же пришло время прощаться, и нам делать свой выбор пути, я посмотрел в глаза Маглору. И понял, что он знает, или хотя бы просто догадывается, о большем, чем говорил или просто давал нам понять. И старший тоже знает, и тоже не говорит и не скажет. На улице шёл дождь. Крупный, холодный и частый. Нам нужно было уезжать... Младший феаноринг моргнул и отвёл глаза. Чуть улыбнулся, грустно так и чуть задумчиво. Потом вдруг скрылся за дверями, а вернулся с чехлом с походной арфой и подал мне.
- Буду надеяться, что тебе она принесёт больше удачи. - Произнёс он и вернулся обратно к брату на крыльцо.
Больше с того дня мы их не видели...
А потом, спустя время, уже после окончания Войны Гнева, до нас дошли вести, что феаноринги похитили из лагеря войска Амана отвоёванные силами света у Мелькора сильмариллы, и исчезли. Точнее кто-то издалека видел трагическую гибель старшего и то, как младший направляется к морю. Но...
В тот день я понял, что с их гибелью окончилась длинная и кровавая веха в истории нашего мира. Но в то же время... В то же время Арда как-то опустела, потеряв двух последних лордов Дома Пламени, научивших нас с братом не только владению мечом или целительскими песнями, но и многому другому. Например, умению бороться за жизнь, за свою цель, изначально невыполнимую, до конца, до последнего, даже зная о своей смерти. И именно тогда я окончательно понял, как много в этих казавшихся большинству окружающих едва ли не отражениями Мелькора, эльфаах было света, чести и какого-то обречённого благородства. Они выгорели изнутри, но, очернив себя в глазах многих, победили. И погибли, унеся с собой и оставшиеся сильмариллы. Не достались эти Камни ни тёмным, ни светлым, только вечности. И феаноринги ушли не покорившись никому, не признав своей вины, оставшись свободными... Да и была ли та вина такой уж значимой... Наверное всё же нет.
Сейчас, спустя много лет, я часто думаю о тех событиях. Часто вспоминаю своих учителей, заменивших нам с братом семью. Они знали, и шли до конца. Они оказались много лучше и благороднее большинства тех, о ком потом сложили хвалебные песни. Но сейчас, спустя века после их смерти, никто почти уже не помнит о них... Жаль... Ибо даже маленький, едва тлеющий среди пепла уголёк всё равно несёт свет. А их свет видели слишком немногие. И забыли быстро поэтому... Я же до сих пор иногда беру в руки старую арфу и вспоминаю... Вспоминаю тот свет, что жил в этих двоих до конца, что несли они сквозь всю ту черноту, что окружала их, что берегли больше самих себя... Наверное они такими навсегда и останутся в моей памяти - двое нолдор в тёмно-красном, замершие на крыльце и смотрящие нам вслед сквозь струи проливного дождя. Два тлеющих назло всему уголька, до последнего не дававих Пламени погаснуть...